Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника

– Как, кстати, поживает малыш Лусиано? – решился спросить питбуль. – Уже делает успехи?

– Вы и про это знаете? – удивлённо спросил Педро Суарес.

– Конечно, – кивнул Родольфо. – Неужели вы думаете, что перед своим уходом Рикардо Феррер не удосужился ввести меня в курс дела такой важной для нас операции? Он передал мне не только это кресло, но и весь основной курс Отдела Безопасности, вместе со всеми наработками. И щенок Лусиано – не исключение.

– Очевидно, да, – сдавленно проговорил Педро, стараясь максимально скрыть неприязнь к новому шефу.

– Так что же там с Лусиано? – напомнил Коста, тут же расплывшись в ехидной улыбке. – Надеюсь, больше не скулит по маминой титьке?

– Нет, он уже пришёл в себя от случившегося, – ответил доберман. – Скоро он должен приступить к обучению в нашем центре. Я практически на сто процентов уверен, что он именно тот, кто нам нужен.

– Главное, чтобы щенок никогда не узнал правды о гибели своих родителей. Надеюсь, вы понимаете, о чём я?

– Да, – согласился Суарес. – Это может вызвать массу проблем.

– Если проблемы возникнут, то я возьму Лусиано на себя, – питбуль многозначительно посмотрел на добермана. – Я смогу объяснить ему ситуацию в том свете, при котором мы будем выглядеть наилучшим образом.

– Я вас понял, сеньор Коста.

– Тогда не смею больше задерживать, – пожал плечами Родольфо и развалился в кресле. – Можете приступать к операции прямо сейчас. Чем быстрее начнёте действовать, тем лучше. Времени у нас мало.

Прежде чем покинуть кабинет, доберман ещё долго молчал, глядя на своего шефа. И если пару минут назад на питбуля подобное поведение не произвело абсолютно никакого впечатления, то сейчас он немного насторожился.

«Ничего, – думал Родольфо Коста, глядя на удаляющийся силуэт Педро Суареса. – Пёс просто привык к Рикардо, как и я. Тяжело ему перестроиться под новое начальство. Пройдёт. Этот доберман толковый сотрудник. Сеньор Феррер всегда высоко отзывался о его профессионализме. Перебесится и остынет. А если не остынет, то у него только одна дорога. Одна, как и у всех нас».

Алан Бенитес всегда был послушным ребёнком в семье. Мама с папой с раннего детства дали понять своему дитю, что образование и книги сделают из него того пса, на которого все вокруг будут равняться. По их задумке, Алан должен был окончить школу с отличием, затем получить высшее образование, что для среднестатистического аргентинского тинейджера являлось довольно редким явлением, а потом возглавить собственную коммерческую фирму и вместе с этим стать завидным женихом для всех окружающих собачек.

Соседи искренне удивлялись, как этот щенок породы сибирский хаски умудрялся настолько убедительно сочетать в себе умение разобраться во всех тонкостях автомобильного дела, полдня пропадая в отцовском гараже, с невероятной начитанностью, которой не могли бы похвастать ни их щенки, ни они сами.

В посёлке всюду твердили, что в семействе Бенитес растёт самый что ни на есть вундеркинд. Его ставили в пример своим детям, восторгались и осыпали родителей маленького Алана бесконечными комплиментами.

Как это обычно и бывает, дети не разделяли мнения своих взрослых родственников, а приходили к собственным выводам, абсолютно противоположным. Поэтому ещё до того, как первого сентября лапа Алана переступила порог школы, его уже успели окрестить странным и ненормальным.

Для Бенитеса – щенка, который за год своего существования в собачьем мире, уже успел привыкнуть к тому, что, глядя на него и его таланты, все вокруг только восторгаются и умилённо качают головами – это, конечно, было шоком. Учителя в школе также не жаловали Алана, считая, что щенок зазнался с самых пелёнок. Они принимали позицию большинства учеников, вероятно, таким образом рассчитывая на их расположение к себе.

Конечно, в школе не всё было так плохо. Алан, будто желая доказать всем и каждому свои по-настоящему внушительные знания, очень хорошо учился. Он всюду набирал высшие баллы. По всем предметам, за исключением разве что пения. Но однажды учительница одного из основных предметов поставила ему незаслуженно низкую отметку, и Алану впервые захотелось навсегда уйти из школы и больше никогда туда не возвращаться.

– Не переживай, сын, – успокаивал его в тот вечер отец. – Обучение в школе длится всего три года. Как только они пролетят и ты пойдёшь дальше, ты уже никогда не вспомнишь эту собаку, которая тебя сегодня обидела. Она всё так же будет работать в этой школе, она останется на месте. Ей некуда расти. А перед тобой будут открыты все горизонты. Вот увидишь…