Карел Михал: Шаг в сторону

— Спасибо, — говорю, — сколько я вам должен?

— Две кроны, — не моргнув глазом ответил Жачек. И даже не покраснел. Кружка была грязная. Но для выполнения задания каждый из нас должен мобилизовать все свои силы, невзирая на трудности, как говорит Вильда Бахтик.

Выпив эту отраву, я вышел во двор и осмотрелся. Замок был небольшой, похожий на шкатулку. Собственно, это было одно здание, выходившее фасадом на дорогу, по которой я пришел. В переднем правом углу — круглая башенка, в заднем левом — башенка квадратная. Сзади тянулись полуразрушенные низкие строения, из которых в приличном состоянии был только домик Жачек.

Замок и окрестности его нагнали на меня тоску, а пана Кунца все не было. Я не совсем ясно представлял себе, что, собственно, здесь должен делать дальше. Проболтаюсь день-два, послушаю рассказы о внешнем и внутреннем укреплении, о сводах, узнаю, что необходимо починить крышу, чтобы не сгнили балки, буду говорить «м-м» и «ага», потому что ни шута в этом не смыслю. Кроме того, я не знал, где буду спать, и буду ли вообще спать, и что буду есть. Может быть, пани Жачкова, добрая старушка, что-нибудь и сварит для меня и обдерет меня как липку.

Действительно, незачем было сюда тащиться, нужно было уговорить Старика. Но мне ведь еще ни разу не приходилось бывать в каком-нибудь замке. Что ни говори, а все мы немного мальчишки. На холме замок, в замке склеп, там сидит управляющий и пересчитывает контрабандные часы. Тьфу!

Взял я папку и пальто, узнал у Жачека, что последний автобус в Будейовицы отходит через полчаса, и потопал вниз с холма. Я понимал, что делаю глупость. Завтра утром, когда я вернусь, все уже будет припрятано, если вообще есть что прятать. Жачек не предложил мне переночевать у себя, а ключей от замка у него не было, потому что там якобы были ценные коллекции, и ключи хранились у Кунца.

Я был на полпути, как вдруг услыхал треск мотоцикла, поднимающегося на холм. Очевидно, кто-то ехал по другой дороге. Я не знал, есть ли у Кунца мотоцикл, но все равно интересно было, кто это поздно вечером приезжает в Ципрбург и что ему там надо. Я повернул обратно.

Когда я поднялся на холм, Жачек запирал висячим замком калитку.

— Вы что, мотоцикл услыхали? Пан Кунц приехал.

Двери заднего входа были открыты.

— Пан Кунц живет в башне налево! — крикнул мне вслед Жачек. За дверями начиналась какая-то подворотня, проходившая под всем зданием. На другом конце были эти проклятые главные ворота, направо и налево были ступеньки, какие-то двери. В подворотне, в темноте, я налетел на мотоцикл. Зажег спичку. Это была старая «Ява».

Я постучал.

— Да, — ответили мне из-за двери.

Комната была большая и почти пустая. Против двери стоял массивный письменный стол, рядом кресло в стиле ренессанс, около стены огромный шкаф, а в углу, как сиротинка, раскладушка, покрытая стеганым одеялом. В противоположном углу был камин, на камине стояла спиртовка, на спиртовке кастрюлька, возле кастрюльки стоял пан Кунц и держал в руке четыре сосиски.

На вид ему было лет двадцать пять. Он был в замшевой куртке, светлых брюках и улыбался во весь рот.

Я положил пайку на пол и бросил на нее пальто.

— Подождите, — сказал Кунц, опустил сосиски в кастрюльку, взял мое пальто, повесил его на стул и подвинул мне кресло.

— Если не ошибаюсь, — улыбнулся он, — вы и есть тот самый человек, которого интересуют кровли.

— Кровли, — подтвердил я, — склепы, подземные ходы и в равной мере висячие мосты.

— Должен вас огорчить, висячих мостов уже нет, — скорчив скорбную мину, парировал управляющий, — пару веков тому назад их разрушили гунны. Да и всего остального не так уж много, замок наш не из богатых. Пан Жачек сказал мне, что приехал инспектор. Я думал, что вы придете завтра утром. По правде говоря, я заранее предвкушал удовольствие, потому что тут еще ни разу ни одного инспектора не видел.

Мне стало весело.

— Так радуйтесь — я уже здесь. Можете убедиться, что я действительно инспектор, вот вам удостоверение.

— Спрячьте его. Терпеть не могу бумажек. Жачек его видел, а этого больше чем достаточно.

— Он меня ужасно выругал, ваш Жачек, потому что я барабанил в ворота.

— Это запрещено, так что вы не удивляйтесь. Приезжего сразу узнаешь, знай ломится в ворота, — продолжал Кунц. — Старик Жачек, наверное, перепугался. Он раньше был жандармом и до сих пор боится стука. Кстати, вы, наверное, не ужинали, у меня сосиски — две вам, две мне.

Из письменного стола он вытащил тарелки, горчицу и полбуханки хлеба.