Олег Кудрин - Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828

И достал из стола рисунок, вырванный из какого-то журнала, да протянул приятелю:

— А таке бачив?

Горлис посмотрел на лист. То была злая карикатура на русских. На весь лист — огромная голова турецкого султана, который крепкими зубами прихватил за фалды форменной одежды испуганно убегающего русского императора (на Николая Павловича нисколько не похожего, но Горлис уже знал, что английские шаржисты именно так его рисуют). Царь, чтобы иметь возможность убежать, отрубает саблей эти фалды, в которых, кстати, запутался лист бумаги с надписью Silistria . Кроме того, из-за порванных штанов и зад царский слегка оголился.

— Что это, откуда? — спросил Горлис, невольно оглядываясь, не смотрит ли кто за ними.

— Цензура на пошті изъяла. Да уронила куда-то. А тесть нашел, так мне принес посмотреть.

— А о чем это? — из-за военной цензуры многих подробностей Натан теперь просто не знал.

— В ноябре еще, под Силистрией [89] Сейчас болгарский город-порт на Дунае Силистра. русские крепко по зубам получили. В Дунае весь обоз утопили, с конями последними. Хто вижив, до Букурешта пішки тікав .

— Да ты что… Быть того не может! А у нас — молчок.

— Може, дуже може. Хлопці мені розказували, лаючись . А в облоге Шумлы [90] Сейчас болгарский город Шумен. — того хуже! Морозы зараз рано началися, в октябре. И как я говорил, одёжу теплую не подвезли, провиант тоже. Люди слабые, голодные, сотнями помирали мерзлые…

— Степко , я… я не знаю, что сказать!

— А ти не кажи, ти слухай … Летом…лихоманка, зимой — мороз. Як не срачка, то пердячка! Ніякого турка не треба. І без нього гинуть . И всё, гаспада, так неожиданно. Кто бы мог подумать!.. Половину війська щонайменше вже там поклали… за ті Босфори .

— И что же дальше будет?

— Дібіча вже поставили головним. А людей йому тепер удвічі більше нагонять . Хлопцы говорят, Дибич [91] Иван Дибич-Забалканский / Ханс Карл фон Дибич-унд-Нартен (1785–1831) — русский полководец прусского происхождения. такой, он всех положит, но будет идти дальше. Может, и выйдет куда… Но много народу покладут. И очень многих без толку. Просто потому, что не жалко крови нашей!..

— А что там с Гладким? — спросил Натан, чтоб сменить слишком мрачную тему.

Тут Степан вдруг улыбнулся:

— От Гладкий молодцем виявився! Цар хотів його з хлопцями на Кавказ запроторити, як інших наших . А он поехал туда место выбирать. Потом — до царя. «Ой, — говорит, — звыняйте, Ваша величность. Увесь Кавказ объехали — ни одного места для нас с хлопцами не сыскали». Цар такий : «А что ж делать, козаче? Не обратно же вам к турку идти?» Гладкий: «Ах, что вы! Нет, конечно же. Но зато мы на обратном пути прекрасное место узрели на Азове, меж Мариуполем и Бердянском. Мы там встать решили. Будем Войском казацким Азовским!». А це ж наші місця, старі, козацькі! Там колись була Кальміуська паланка.

— И что ж император? — с большим сомнением вопросил Горлис. — Неужто согласился?

— Аякже ж! — расхохотался Степан. — Куди він дінеться?

Горлису трудно было поверить в эту историю. И не только в Степановом изложении, но в принципе. Николай I — человек сильный, властный, неуступчивый. А тут он позволил какому-то казаку настоять на своем решении — вопреки царской воле! Однако…

Но Степко в чем-то прав. Николаю Павловичу, любящему красивую позу и чеканные формулировки, очень хочется остаться в истории русским царем, окончательно укротившим запорожскую вольницу. А то, что сия вольница в оном действии сама им помыкала… Ну, льстецы историки сделают вид, что не заметили этого или недопоняли.

— Отже, я вдоволений за Гладкого. І ще згадав: він казав, ніби якихось задунайців султан перевів до Сілістрії. Так я не вірив. А на це дивлячись , — Степан помахал английской карикатурой, — думаю, може, й правда.

Когда Кочубей после этих слов улыбнулся, Натан не выдержал и возразил:

— Степко! Но ты же вот только что с болью рассказывал, сколько людей погибло из русского войска. Под Шумлой, под Силистрией. И среди них же — казаки ваши тоже… А теперь радуешься одному только предположению, что другие казаки, задунайцы, могли их же под Силистрией положить. Ну как так?

— А так, Танелю , — Кочубей перешел на доверительный шепот: — Ця держава, де ми зараз, не моя держава! Моя держава була — Гетьманат. Хоч великий, хоч менший, та наш, козацький.