Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Глупо. Маловероятно. Здесь он совершил это, чтобы вырваться. Но других зацепок не было.

Чёрт, она даже не знает ни адреса его прописки, ни места работы!

Возвращаться к скорбящим казалось невыносимым, да и тревожить их абсолютно не хотелось, поэтому Ксюша припустила вперёд, без всякого направления, в надежде встретить любого прохожего.

Нет. Адреса, связанные с Артёмом, ей ни к чему. В его ситуации только полный идиот отправится туда, где его будут ждать в первую очередь.

Может – квартира, где они жили с Гошей? Или (внутри похолодело) квартира Юры? Вдруг Артём выяснил те адреса, и сейчас пытается не сбежать, а найти её?

Ксюша шла так быстро, что кололо в боку. Остановилась лишь раз, проходя мимо столба: то, что привлекло на нем её внимание, оказалось вставленным в файл листом с тремя фотографиями, среди которых она узнала свою. Глядя на собственное лицо в одном ряду с покойницами, Ксюша вздрогнула от неведомого холода.

Вот и жилой квартал из потрёпанных панельных пятиэтажек. Горло разрывалось. Глаза быстро обыскивали дворики и похожие друг на друга улочки, в стремлении обнаружить хоть одного человека, но всё словно вымерло. Не было видно даже собак. За считанные часы после нападения охваченный ужасом Сертинск при живых жителях стал городом – призраком.

Ксюша замерла в нерешительности у ближайшей двери подъезда. Что она скажет? «Простите, вы не видели, куда побежал Артём Михайленко? Да, тот самый маньяк. Почему должны знать? Так вы тут живёте! Я? Да, а я та самая писательница, которую он похитил. Может, и показалось. Просто похожи. Так может, хотя бы в интернете посмотрите? А, у вас он не работает? Хорошо, пойду в другую квартиру».

Смешно, но выхода другого не остаётся. Разве что кто-то из здешних жителей вдруг приютил Артёма – правда, предположить это было ещё более абсурдно.

Она ещё раз попыталась представить, куда теоретически он мог направиться. «Подумай ещё раз. Что бы ты сделала на его месте?»

Когда в книгах Ксюше приходилось писать от лица маньяков, у неё, как правило, не возникало затруднений с ходом их мыслей. Значит, теперь нужно представить себя Артёмом.

И в голову безапелляционно приходил лишь один вариант.

К ней. Он бы хотел с ней увидеться, она это знала. Да и больше ему не к кому идти.

Но где он бы стал её искать?

В Питере – исключено. Ему не выбраться из Сертинска так просто.

Неужели местная съёмная квартира?

Вряд ли. Артём не дурак. Полиция могла на всякий случай караулить его и там – мало ли, какие планы у маньяка, не сумевшего по какой-то причине прикончить последнюю жертву. О том, что та съехала, он мог и не знать.

Кстати, это касалось и всех связанных с ней мест в Санкт-Петербурге.

Ксения закрыла глаза, прислонилась к металлической двери и почувствовала её холод. Рядом где-то будто тикали часы.

Может, это не столь связанное с ними место, но о котором знают они оба? Или о котором он говорил Ксюше – а она, к большому несчастью, не запомнила?

«Думай. Вспоминай. Что это может быть? Гостиница «Вишневый свет»? Ей не стоило оттуда уходить? Или дом его дедушки в деревне? Как та называлась?»

От напряжения у Ксюши разболелась голова. Тиканье стало громче.

«Или матери? Мать тоже была из деревни. Из какой? А потом она жила в этом городе. И работала в библиотеке».

Её будто ударило электрическим током. Библиотека!

«Когда она переехала к отцу, то устроилась в городскую библиотеку, рядом с рекой. Потом ту перенесли в центр, а прежнее здание много лет, как заброшено… скоро его снесут окончательно, ведь…».

– … Там планируют построить многоэтажки, – прошептала вслух Ксюша конец всплывшей в памяти фразы Артёма.

Вот оно! Место, куда он мог отправиться! Вот только как ей самой найти его в Сертинске?

Ксения начала мучительно пытаться вспомнить, говорил ли Артём насчёт ориентиров.

«Рядом с рекой… с какой рекой? Спросить про все реки города? А если нужной сейчас просто нет?

Название… он говорил название. Что-то вроде северной? Западной? Северо-западной»?

Южной.

Обрабатывая воспроизведённую информацию, Ксюша простояла несколько секунд, пока дверь подъезда неожиданно не открылась. Едва отскочив, она увидела на пороге хмурого мужчину лет пятидесяти-пятидесяти пяти в грязной, некогда светлой кепке, и поношенном костюме.

– Девушка, чегойт вы стоите у двери? Шибануть может! – недовольно прокаркал тот, доставая из кармана пачку сигарет. – Вы что, не слышите? – справившись с задачей, пробурчал он ещё раз.