Куив Макдоннелл - День, который никогда не настанет [Литрес]

Затем Бриджит подпрыгнула от неожиданности, когда из темноты раздался голос:

— Господи, Конрой, — произнес Банни. — Когда хорошая девушка из Литрима научилась так ругаться?

В комнате не осталось ни единого источника света, кроме гаснущих о нем воспоминаний.

— Банни?

— Я здесь.

Это был он, только… не совсем он. Он говорил невнятно — так, как разговаривают жертвы инсульта, потерявшие контроль над мышцами с одной стороны лица.

Бриджит осторожно вытянула руку и нащупала холодную каменную стену. Поднявшись с окровавленных коленей, она медленно пошла вдоль стены.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Отлично. Как сама?

Бриджит дошла до угла. Теперь голос Банни звучал ближе.

— Если честно, не очень, — ответила Бриджит. — Бывали дни получше.

Услышав тяжелое дыхание у своих ног, она протянула к нему руку.

— Банни?

Ее пальцы коснулись его кожи. Она почувствовала, как он вздрогнул и отшатнулся.

— Все в порядке, это я — Бриджит.

— Ты… — голос затих до едва слышного шепота, — ты правда здесь?

Тихонько звякнули цепи. Чужая рука коснулась ее ноги, затем поднялась и нащупала ладонь. Рука была мозолистой и покрытой коркой.

— Конечно, я здесь, — ответила Бриджит.

— Я думал, ты была… Ты где-то… Ты… настоящая?

— Да, — ответила Бриджит и положила вторую руку поверх его руки.

Она почувствовала, как распухли его пальцы, а одна из костяшек, казалось, была вывернута в противоположную сторону.

— Господи, ты…

Бриджит наклонилась и стала щупать его голову. Банни попытался отстраниться, но она настояла на своем, удержав его лицо.

— Боже милостивый!

Плоть была распухшей и покрытой шишками везде, где ее касалась рука. Нос торчал под тошнотворно неестественным углом. Каждый булькающий вздох Банни, казалось, давался ему с большим трудом.

— Я плохо выгляжу. Я не ждал гостей.

Бриджит уперлась в стену рукой и осторожно опустилась на пол рядом с Банни. Затем прижала рукав к носу, чтобы хотя бы временно остановить кровотечение.

— Почему… — Она не знала, как дальше сформулировать вопрос.

Между ними повисла пауза.

— Большой парень приходит, кажется, раз в два дня. И мы ведем с ним наши маленькие беседы.

— О чем он спрашивает?

— Это образно, Конрой. Он ничего не говорит. Просто избивает как ненормальный.

Бриджит почувствовала наворачивающиеся на глаза слезы, но изо всех сил постаралась не выдать их голосом:

— Настолько все плохо?

— Скажем так: я умру счастливым, если выиграю пару минут на то, чтобы придавить его цепью к стене. Если он… — Банни помедлил. — Прежде чем ты… это важно, Конрой!.. Если он вернется, позволь мне… Я поговорю… Я сделаю сам. Так будет лучше. Ты не подходи, пусть я…

Бриджит не знала, что ответить. Поэтому наклонилась и просто поцеловала его в лоб.

— Ты хороший человек.

— Не подкатывай, Конрой. Я слишком для тебя хорош.

Бриджит улыбнулась и потерла себе глаза.

— Как ты меня нашла? — спросил Банни.

— Через твою «финтифлюшку».

— О, ясно. Я даже не понял, что произошло. Меня ударили исподтишка. Я даже не уверен, в какой момент…

— Ты случайно не из паба «О’Хэйган» выходил?

— Ну да… — Банни, кажется, смутился. — А потом очнулся в багажнике машины. У меня не было телефона, но остался трекер. Значит ли это, что ты уже знаешь о Поли?

Бриджит откинулась назад, мягко стукнувшись головой о стену.

— О том, что он не лживый блядун, а я вела себя как дура, считая его таковым?

— Не вини себя, ты не могла знать.

— А ты понял… — сказала Бриджит.

— Всего лишь счастливая догадка. Мне было легче разглядеть лес за деревьями, чем тебе… или ему.

— Спасибо, — тихо ответила она.

— Да брось. Это меньшее, что я мог сделать. Он хороший парень.

— Так и есть.

Бриджит нащупала в темноте руку Банни. И бережно ее потерла. Его пальцы казались твердыми, кожа треснула и истерлась.

— Прости, — сказала Бриджит.

— За что тебе извиняться?

— Прости, что я не… Прости, что так долго тебя искала. Если бы я только могла…

— Блин, не будь идиоткой, Конрой. Кстати, каковы у нас шансы, что появится кавалерия?

— Их нет. Вряд ли кто-то знает, где я. Хотя, с другой стороны, тебя разыскивает почти вся страна.

— Но нашла ты. Литрим может тобой гордиться. И раз уж у тебя получилось, ты не могла бы подсказать — ради всего святого! — что я вообще тут делаю?

— А ты не знаешь? Я думала… Кажется, главный здесь — Паскаль Мэлони.