Роберт Дугони - Ее последний вздох

Таггарт ухмыльнулся:

— Банк ограбил.

— Да нет, скорее в сумочку к ней залез. — При этих словах арестованный снова прошил ее быстрым взглядом. — Фиолетовую такую, с длинной золотистой цепочкой вместо ремешка.

— Я ничего об этом не знаю.

Мобильник Трейси начал вибрировать. Вик понял условный сигнал и так грохнул кулачищем по столу, что тот подпрыгнул, а Таггарт испуганно съежился.

Время было рассчитано точно.

— Надоел мне этот подонок с его капризами. Отправь его обратно в тюрьму, пусть там гниет, пока не сдохнет.

Трейси ответила на звонок, а Фац продолжал сверлить Таггарта взглядом. Кинс сказал:

— Наш толстячок явно ошибся с выбором карьеры. Ему бы назад, в девяностые — в тогдашних фильмах про мафию ему бы цены не было.

— Точно, — сказала Трейси. — Все в порядке, не волнуйся. Уже иду. — Она отключилась и повернулась к Фацу: — Слушай, ты тут без меня справишься?

Вик продолжал смотреть на Таггарта, словно проголодавшийся людоед.

— С исключительным удовольствием.

Кроссуайт встала, обошла коллегу и толкнула дверь.

— Как закончишь, свистнешь охране, пусть везут его обратно в тюрьму. Только не забудь им напомнить, чтобы на этот раз оформляли его за нападение на офицера полиции.

— Эй, ты что, меня бросаешь? — завизжал Таггарт. — С этим?

Она пожала плечами:

— Ты же не хочешь говорить со мной. Поговори с ним.

— Погоди.

Трейси вздохнула.

— Меня в другом месте ждут, Брэдли.

— Ладно. Я ходил в тот вечер в «Пинк Палас», ясно? И просил у Вероники денег, но она мне отказала, сказала, что расчета чаевых еще не было.

— Это мы уже слышали, — сказала Кроссуайт. — Ты зря тратишь мое время.

Таггарт принялся раскачиваться на стуле, передние ножки то отрывались от пола, то снова со стуком ударялись в него.

— Я хочу сделку.

— Какую еще сделку?

— Такую. — Он повернулся и постучал по столу указательным пальцем. — В которой будет говориться, что все, что я скажу сейчас, не будет использовано против меня на суде.

— Да ты никак себя Перри Мэйсоном [30] Адвокат, герой, созданный одним из самых знаменитых авторов за всю историю детективного жанра, Эрлом Стэнли Гарднером. вообразил, что ли? — сказал Фац.

— Сделка в обмен на что? — спросила Трейси.

— Э, нет, пока сделки не будет, я ничего не скажу.

Трейси протянула руку к листам с отпечатками и подтолкнула их ближе к Таггарту. Тот опять покосился на них.

— Нет, ты поближе посмотри, Брэдли. Знаешь, что это такое? Твои пальчики. Вот это полный отпечаток, он хранится в твоем деле. А знаешь, почему компьютер нам его выдал? А выдал он его нам потому, что вот этот отпечаток был снят с крышки комода в той самой комнате мотеля, где было найдено тело Вероники.

Таггарт опустил глаза, но и только.

— Так объясни мне, Брэдли, как твои пальчики попали на комод в той самой комнате того самого мотеля, где, как ты говоришь, ты не встречался с Вероникой после «Пинк Паласа»? — Трейси сделала паузу. Таггарт хотел было сглотнуть, но, кажется, не мог. — Ты не в том положении, чтобы диктовать нам условия, Брэдли. Прямо сейчас тебе светит ужасно долгий срок в тюрьме, может быть, даже пожизненный — если, конечно, тебя не приговорят к смертной казни.

Таггарт закачался еще быстрее. Ножки стула колотились в пол, в горле негодяя свистело и клокотало. Но Трейси видела в этой комнате и не такие виды. Арестованный приподнял скованные руки и наклонился к ним, чтобы смахнуть испарину со лба.

— Ладно, слушай. Я ходил в клуб стрельнуть у Ви деньжат, но у нее ничего не было, и я ушел.

— Куда?

— В «На посошок».

— Как же ты оказался в мотеле?

— Я резался в бильярд. Вдруг слышу, бармен говорит, заведение закрывается. Я опять в клуб. Пришел, а мне говорят, Ви только что разочлась и уехала. Я позвонил ей по мобильному, сказал, что нужны деньги. Вот она и сказала мне топать к мотелю.

— А для чего тебе были нужны деньги?

— Этого я тебе не скажу, только после сделки.

— Наркоту купить, — сказала Трейси.

— Вот я и говорю… короче, да, я пришел в мотель и забрал у нее все деньги. Ей они были не нужны. Ей все равно светили еще две сотни баксов.

Трейси взглянула на Фаца: тот сидел неподвижный, как изваяние, могучие руки скрещены на выпирающем животе.

— Звучит правдиво, как, по-твоему, Вик?

— Ни одному гребаному словечку не верю.

— Эй, мужик, я правду тебе говорю, понял? — возмутился Таггарт. — Раньше врал, а теперь говорю правду.

Трейси подалась к нему. Ее левое плечо болело в том месте, где он ударил ее каблуком. Коленку жгло, лодыжка опухла.