Роберт Дугони - Ее последний вздох

Дэн снял пиджак, и появилась официантка. Он заказал себе пива и посмотрел на Бингам, которая сидела, обхватив обеими ладонями стакан с водой, хотя, судя по всему, что-нибудь покрепче ей бы сейчас не помешало.

— Могу я купить вам что-нибудь выпить?

Бингам помотала головой:

— Нет, я только воду.

Официантка ушла. Дэн скользнул в кабинку. Из динамиков под потолком лилась музыка, золотой рок 80-х — Стив Перри из Journey пел Don’t Stop Believin’, главную песню их школьного выпускного, насколько помнил Дэн.

— Когда вам нужно забирать сына?

Бингам взглянула на часы.

— У меня есть еще минут сорок пять. — Ее взгляд скользнул по посетителям бара и снова остановился на нем. — Вы говорили, это как-то связано с Бет?

— Вы хорошо ее знали?

— Мы еще в школе были с ней лучшими подругами.

— Мне жаль, что с ней такое случилось.

— На кого вы работаете, мистер О’Лири?

— Зовите меня просто Дэн. Мне жаль, но я не могу открыть вам имя моего клиента. Пока, — сказал он. — Могу лишь сказать, что я изучаю материалы ее дела и пытаюсь кое-что выяснить. Например, я заметил, что полицейские детективы так больше и не обратились к вам.

Бингам покачала головой. Ее ладони все так же оплетали стакан с холодной водой, большие пальцы рисовали дорожки на запотевшем стекле.

— Нет, так и не обратились.

— А у вас была информация, которой вы хотели поделиться с ними?

Бингам начала отвечать, но остановилась, когда официантка принесла Дэну пиво. Положила на стол кружок подстаканника, затем поставила на него бокал.

— Что-нибудь из еды? — спросила она.

— Думаю, не стоит, — сказал Дэн, хотя у него живот подводило от голода — он с завтрака ничего не ел. Бингам дождалась, пока официантка уйдет.

— Мне нельзя ни во что впутываться, — сказала она. — В смысле, я не могу выступать свидетелем в суде, не могу давать показания, ничего такого.

— Хорошо.

— Я хочу сказать, что если все это далеко зайдет и вы пойдете с этим в суд, то я не… не буду свидетелем.

— Договорились. Просто расскажите мне то, что вы хотели тогда сказать полиции.

Бингам откинулась на спинку кожаного дивана и положила обе ладони на стол. Заговорив, она начала ковырять ногти и кутикулу вокруг них.

— Мы с мужем владеем издательской и маркетинговой компанией в городе. Много помогаем церкви и школам вокруг. Мой муж — епископ церкви мормонов. Вы знаете, кто такие мормоны?

Дэн улыбнулся.

— Некоторое представление имею.

Бингам не улыбалась.

— Я была католичкой до обращения. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Думаю, что да, — сказал Дэн. — Вы обратились в веру мормонов, когда вышли замуж.

— Не когда вышла, а чтобы выйти. Дейл никогда не женился бы на женщине, которая не принадлежит к церкви мормонов. Семья бы не позволила. Он ничего не знает о том, что я вам сейчас расскажу. Он… не должен… узнать. — Она обернулась, словно желая убедиться, что пара в соседней кабине не подслушивает. Затем вздохнула, словно восстанавливая внутреннее равновесие. — Извините, это так…

— Не спешите, — сказал Дэн, понимая, почему Бингам выбрала для разговора именно бар. Просто здесь у нее было меньше всего шансов столкнуться с кем-нибудь из своей общины.

Бингам поднесла к губам стакан воды со льдом, сделала глоток и снова поставила его на стол.

— Я уже сказала, что мы с Бет были близкими подругами в школе. Мы с ней и еще одна девчонка постоянно где-то тусовались. В колледж ни одна из нас не поступила. После школы я стала работать секретарем, Бет пошла счетоводом на склад. Мы по-прежнему бывали в разных компаниях, почти каждый вечер.

Ее слова подтвердили подозрения начальника Бет Стинсон.

— В те годы для людей вашего возраста в этом не было ничего необычного, — сказал Дэн.

Бингам сделала еще глоток и глубокий вдох.

— Однажды вечером мы здорово напились и накурились, и вдруг ни с того ни с сего Бет говорит: «А пошли в стрип-клуб».

Дэну показалось, будто камень угодил ему под дых.

— Сначала я подумала, что она шутит, — сказала Бингам, — но оказалось, что нет. Она говорила всерьез. Был тогда один клуб, только что открылся, на Шорлайн, все кругом только о нем и говорили. Даже в газетах о нем писали и в новостях показывали. Туда Бет меня и звала. Я сначала говорю: ты очумела, что ли? А она мне — да мы же просто так пойдем, посмотрим, и все, что такого-то? Так что под конец я согласилась: а, ладно, пошли. И мы пошли. Сели в кабину сзади, а когда мимо проходили женщины, Бет задавала им всякие вопросы, типа, сколько они получают да много ли работают. Некоторые из них делали по паре сотен баксов за ночь — а в выходные и того больше. Уж куда больше, чем мы с ней. В те времена минимальная зарплата была вообще гроши. Одна из танцовщиц оглядела нас внимательно и говорит: вам бы тоже танцевать. С вашими-то фигурками деньжищ заработаете немерено. Мужчины определенно предпочитают девушек с хорошими внешними данными. Про Бет это можно было сказать смело. Про меня — не очень.