Роберт Дугони - Ее последний вздох

— Вполне, — ответила Сантос. — Организованные убийцы всеми силами стремятся слиться с окружающей средой, не выделяться, быть такими, как все. Они убивают не на почве страсти, не в состоянии аффекта. Они последовательны и умны. Некоторые из них обладают даже навыками полицейской работы или медицинской экспертизы, и, в отличие от других убийц, они никогда не хвастаются тем, что натворили. Не хотят, чтобы их поймали.

— Поэтому он не насилует своих жертв? — спросил Кинс. — Не хочет оставлять улики?

— Не исключено, но я вообще не думаю, что он убивает ради сексуального наслаждения.

— А ради чего тогда? — спросил Кинс.

— Главные мотивы в его случае — это власть, контроль и доминирование. Не исключено, что он считает выбранных им для убийства женщин ниже себя и подчеркивает, что цель — не половой акт.

— Или он импотент, — сказала Трейси.

— Я так не думаю, — возразила Сантос.

— Почему?

— Потому что в таком случае были бы следы полового акта иного рода, каких-то попыток проникновения в женщину, но ничего такого не было.

— Может быть, он кончает еще во время пытки, — сказала Трейси.

— Вполне возможно, но в отличие от других серийных убийц, которых я изучала, этот никогда не пытается скрыть тело жертвы. Он не забирает у них разрешения на работу или удостоверения личности. Он явно хочет, чтобы все знали, кто были эти жертвы и как они умерли. А это говорит скорее о человеке, который хочет что-то сообщить, и я думаю, его сообщение вот в чем — это не секс, и жертвы — для него вовсе не жертвы; они — дурные люди, заслужившие наказания.

— Так это его мотив? — спросил Кинс.

— Мотивов у него может быть несколько, — ответила Сантос. — Или они могут усложняться с каждым новым убийством.

— А если бы вас попросили высказать свое мнение, — начала Трейси, — как бы вы определили его мотив?

— Он их связывает, — сказала Сантос. — Так, как обычно связывают животных, в том числе свиней. Собственно, изначально именно свиней так и связывали. Я бы сказала, что он испытывает необычайно враждебные чувства именно к этой группе женщин. Но это может оказаться и частью некоего психологического ритуала или внутренней психодрамы, породившей некую извращенную фантазию. Ваш парень, вполне возможно, действует по какому-то сценарию, который засел у него в голове. Когда допрашивали Теда Банди, он подробно пересказывал детективам все свои преступления, молчал только о самом последнем мгновении жизни жертвы. Считал, что оно принадлежало лишь ему и жертве, как что-то интимное.

— В каком смысле? — не поняла Трейси.

— Теперь этого уже не узнать, — ответила Сантос. — Банди давно казнили.

— Ну хорошо, а что за сценарий у этого парня? — допытывалась Трейси.

— Он интересный тип, — стала объяснять Аманда. — Хотя он и не любит таких женщин, но все же пользуется рогипнолом, чтобы сломить сопротивление жертвы, вместо того чтобы прибегнуть к прямому насилию. О том же говорит сложная система веревок и узлов, сигареты, которые он прикладывает к их подошвам.

— То есть? — продолжала Трейси.

— Он их не трогает. Он их не убивает. Они убивают себя сами. Я думаю, что таким образом он дистанцируется от самого акта убийства и даже оправдывает то, что сделал.

Кинс поставил на стол кружку с кофе.

— А чем объяснить то, что постели всегда застланы и одежда аккуратно сложена?

— Вот это уже точно ритуал, — подхватила Сантос. — Это обычное задание, которое родители часто дают своим ребятишкам.

Кинс нахмурился.

— И что, этот парень теперь фантазирует, будто убивает свою мамочку за то, что она заставляла его застилать постель?

Аманда покачала головой.

— Я не поклонница фрейдистского барахла в том духе, что якобы каждый мальчик втайне мечтает переспать со своей мамочкой. Да и на вопросе о том, почему он убивает этих женщин, я бы тоже зависать не стала. Нам известно, что у всех убийц такого рода есть один общий мотив. Им просто нравится убивать.

Трейси без всякого желания шла на эту встречу, но теперь психологиня начинала ей нравиться.

— То есть он сумасшедший? — уточнил Кинс.

Сантос покачала головой.

— Нет, он как раз очень нормален, то есть я хочу сказать, он прекрасно знает, что такое хорошо, а что такое плохо. Послушайте, детективы, я могу долго распинаться перед вами о том, что желание убивать — это процесс комплексный, возникающий из сочетания биологических и социальных причин под воздействием фактора случайности, но вам это ничем не поможет. И, честно говоря, я думаю, что именно из-за этой страсти к говорению у нас, психологов-криминалистов, такая плохая репутация. Мы все пытаемся понять, почему же они убивают, хотя распознать все факторы, которые превращают того или иного человека в серийного убийцу, все равно невозможно. Подумайте о миллионах причин и следствий, которые сделали вас теми, кто вы есть. Я говорю не только о наследственности и воспитании — подумайте обо всем том, что случалось и случается с вами каждый день вашей жизни, о том, что сформировало ваши личности. Так и эти парни, они тоже не по одному лекалу скроены. Вот почему лучшее, что мы можем сделать, — это попытаться идентифицировать некоторые их общие черты.