Роберт Дугони - Ее последний вздох

— Сестра, наверное, да? Она и тогда была против того, чтобы он сознался. Почти уговорила его этого не делать.

— Почему же он ее все-таки не послушал?

Томи надул губы.

— Выбора не было. Прокурор держал его за волосы на яйцах.

— И Уэйн Герхардт сознался?

— Я не могу сообщить вам, что именно он говорил и чего не говорил — это закрытая информация, — скажу одно: он утверждал, что невиновен. Но это уже не имело значения.

— Почему?

— Потому что значение в таких делах имеют только улики, а их у обвинения было хоть лопатой греби. Герхардт побывал в доме в тот день; там кругом были его отпечатки. Алиби отсутствовало. Соседка его опознала. К тому же мне не понравились присяжные. Когда долго работаешь в суде, вырабатывается нюх на такие вещи. Они хотели его вздернуть.

— Он подписал признание после показаний соседки.

— Пришлось. Говорю же, она его сдала. Окончательно и бесповоротно.

— Однако ее письменные показания, сделанные в полиции, не кажутся такими уж бесповоротными.

Томи снисходительно улыбнулся и поставил чашку с кофе на стол.

— Мистер О’Лири, я не первый год занимаюсь подобными делами и знаю: в полиции свидетель может говорить все, что захочет, и все это ни хрена не важно. А важно только то, что он скажет в присутствии двенадцати идиотов, сидящих на идиотской скамейке, и вот им она сказала, что видела рядом с домом Герхардта. И попробуйте потом надавить на этого божьего одуванчика с целью уличить ее в непоследовательности — сами останетесь в дураках, а вашего клиента присяжные точно засудят.

Снисходительный тон Томи убедил Дэна в том, что тот считает его частным сыщиком, и это его устраивало.

— Я вполне вас понимаю, — сказал Дэн. — Но как насчет анализа ДНК? Почему вы отказались его делать?

Томи развел руки ладонями наружу.

— Если анализ ДНК покажет, что ваш клиент мог быть убийцей, сторона обвинения уж точно ни на какую сделку не пойдет. Просто не имеет права. Им только и останется, что требовать крови подсудимого. А иначе как они будут смотреть в глаза родственникам жертвы? Понимаете, в чем тут проблема? Один просчет — и клиента уже не спасти, его ждет веревка.

— А что, если бы оказалось, что ДНК не принадлежит Герхардту?

— Видите ли, человеку непосвященному этого не понять. ДНК собрали с ее одежды. Внутри ее тела чужой ДНК не было. Оставь он в ней свое семя, и ни один адвокат уже не взялся бы доказывать его невиновность, речь могла бы идти в лучшем случае о смягчении приговора. Но в отчете судмедэкспертов черным по белому написано: секса не было. А значит, даже окажись это чужая ДНК, это еще не доказывало бы, что мой клиент этого не делал. Он мог ее убить, а ДНК она могла случайно подцепить от другого парня — от друга или вообще от кого-нибудь, кто заходил в ее дом. Так что анализ ДНК, даже самый точный, ничего не решает. Он не ставит обвиняемого вне подозрений. А значит, это рулетка. И ставка в ней — смертный приговор или пожизненное против двадцати пяти лет. Герхардт был тогда еще молод. При хорошем поведении ему могли скостить срок и до пятнадцати.

— Значит, за семьдесят два часа до смерти никаких половых контактов у жертвы не было? — переспросил Дэн. — В чем же тогда была мотивация вашего клиента?

Томи пожал плечами:

— Да кто ж его знает?

— А какой теории придерживался обвинитель?

— Что он не успел ее изнасиловать, потому что она умерла.

— У нее был друг?

— У кого?

— У Бет Стинсон. Вы сказали, что она могла носить ДНК своего бойфренда. А он у нее был?

— Может, был, а может, и не было — не помню; я вам вот что твержу: адвокат, который идет на подобный риск, играет в азартную игру, причем на деньги заведения.

Дэн не до конца разобрался в этой хитрой метафоре, но суть он уловил.

— А что показали другие свидетели?

— Какие другие свидетели?

— Те, которые перечислены в полицейском протоколе; с ними вы говорили?

— Наверное, да. Но ничего такого, что перевернуло бы мой мир, я от них не услышал. — Томи снова взглянул на дорогие часы. — Ну вы довольны?

Дэн кивнул:

— Да, вполне. — Конечно, доволен он не был, но понимал, что Томи не намерен больше тратить на него время. В мире Томи время — это деньги, а пустопорожними разговорами о клиенте десятилетней давности, который к тому же давно отдыхает в тюрьме, новых денег не заработаешь. К тому же главное Дэн действительно уже выяснил.

Томи здорово напортачил, защищая Герхардта в суде.

Вернувшись в дом Трейси, Дэн устроил сначала хорошую пробежку, затем принял душ и на остаток дня засел за материалы по делу Бет Стинсон. В пять позвонила Трейси, сказала, что вернется домой пораньше, затем, в половине шестого, она позвонила еще раз и сказала, что задерживается.