Роберт Дугони - Ее последний вздох

Трейси почувствовала, как у нее свело желудок.

На столах позади них начали звонить телефоны.

Звонки по горячей линии раздавались без остановки в течение трех часов. Отвечая на них, Трейси краем уха слышала, как другие члены ее группы пытаются выдавить из звонящих что-либо связное, параллельно соображая, могут ли те предложить что-нибудь стоящее. В основном людей интересовал вопрос о том, как получить вознаграждение. Один мужчина был уверен, что убийца — человек, который часто заходит в их местную таверну: «вид у него больно подозрительный». Звонили проститутки, уверенные, что убийца — кто-то из их клиентов. Бывшие жены звонили, пытаясь обвинить во всем бывших мужей. Члены оперативной группы принимали звонки от информаторов, а также от людей, которые видели убийцу в своих соседях или коллегах по работе. Похоже, весь город решил сыграть в лотерею под названием «поимка серийного убийцы». Сбывался худший кошмар членов опергруппы: каждому, кто звонил, надо было задавать вопросы по списку и записывать ответы, от начала до конца. А уж чтобы проверить потом все это, надо будет бегать кругами по городу несколько недель подряд.

Вечер близился к ночи, и шквал звонков редел, когда Вик, подняв в очередной раз трубку своего телефона, встал и сказал:

— Я сейчас вернусь. — Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении жены Веры и сына Антонио, который ростом был уже почти с отца. Он нес в руках большую картонную коробку, и то, что там было внутри, быстро наполнило комнату ароматами чеснока, итальянских трав и сыра. Вера выгрузила на свободный стол пару больших кастрюль, бумажные тарелки, ножи, вилки, салат и несколько бутылок красного вина.

— Раз я не смог прийти домой к каннеллони [23] Макаронные трубки крупного размера с начинкой. , каннеллони сами пришли ко мне, — сказал Фац. Трейси никогда еще не видела его таким счастливым. — Ну разве она не самая лучшая? — Он протянул руку, чтобы обнять жену, но Вера отпрянула.

— Ешьте, а то остынут, — сказала она.

Дел стремительно разбирался с последним звонком.

— Возьми себе тарелку, Вик, и отойди, а то я тебя растопчу. — Если бы Дел был на «Титанике» пассажиром, а еда лежала бы в спасательных шлюпках, женщины и дети утонули бы.

Пока все ели, на звонки отвечали по очереди. Когда еда кончилась, а поток звонков превратился в тоненький ручеек, Фац встал, Вера и Антонио рядом с ним.

— У нас, итальянцев, есть традиция — когда мы едим, мы желаем здоровья повару и самому важному человеку в доме. — Он посмотрел на Веру. — Так что выпьем за лучшую хозяйку Сиэтла.

— Аминь, — сказал Дел.

Вера отмахнулась от него, смущенная, но в то же время и польщенная общим вниманием. Вслед за ее супругом все подняли свои стаканы и сказали:

— Салюте! [24] Ваше здоровье! ( итал .)

— А еще я хочу сказать, что мне совсем не нравится это место, — продолжал Вик. — У меня от него прямо мурашки по коже, но, с другой стороны, все мы знаем, что у нас есть дело, которое надо закончить. — Тут он повернулся к Трейси. — Теперь это наша комната, Профессор. Никто больше не называет ее Комнатой Банди. Теперь это Комната Ковбоя. — Он снова поднял стакан. — Так что этот тост за тебя, Профессор. Чего бы нам это ни стоило. Мы все твоя команда.

На этот раз встали все, подняли свои стаканы и сказали:

— Салюте!

Трейси улыбнулась и подняла стаканчик с водой.

Как и в том случае, когда Ноласко послал недоследованное дело Николь Хансен в отдел нераскрытых преступлений, его решение слить теперь информацию о расследовании УПО журналистам и убедить кого-то наверху, что горячая линия — это хорошая идея — а Трейси не сомневалась, что за всем этим стоит именно он, — привело к эффекту прямо противоположному тому, на который он рассчитывал. Все мужчины и женщины в этой комнате были опытными детективами. Трейси ничего не нужно было им объяснять. Они знали, что им предстоит. Босс нарушил неписаные правила сыска. А когда они нарушаются, каждый полицейский знает, что ему надо делать: прикрывать спину, свою и того, кто рядом.

День начинался прозрачный и холодный, по солнечному небу плыли кое-где пышные снежно-белые облака. Район Северного Сиэтла, где жила Бет Стинсон, при свете дня выглядел совершенно иначе — безмятежным и гостеприимным, совершенно мирным. Это был сравнительно старый район. Дэн заприметил несколько домов с надстроенными вторыми этажами, но в основном он состоял из широких, приземистых одноэтажек, какие строили в 1960-х. Вишневые деревья и разные кустарники вольготно разрослись в палисадниках, фонари на тротуарах отсутствовали. Лужайки перед домами имели небольшой уклон в сторону улицы.