Роберт Дугони - Ее последний вздох

Котар начал что-то напевать себе под нос. Она не сразу узнала эту мелодию, но потом поняла — это что-то из детства. Багз Банни. Он напевал мелодию перед началом мультфильма.

— Мы оба знаем свои роли назубок, — сказал Котар.

— Багз Банни, — сказала Кроссуайт.

Он удивленно поднял брови.

— Вы это знаете?

— А как же? Мы с сестрой каждую субботу с утра их смотрели.

— Да? — Котар впал в задумчивость. — Я слышал о вашей сестре. Похоже, тот парень был настоящим психом.

— Да, верно.

— Вы его застрелили.

— Он не оставил мне выбора, Набиль. У нас же с тобой совсем другая ситуация.

— Так вы из-за этого так? В смысле, вам не все равно? Из-за сестры?

— Возможно. Мне некогда было над этим задумываться.

— Слишком больно?

— Может быть.

Котар опустил глаза, и Трейси пришлось бороться с собой, чтобы не нажать на спуск. Она не сомневалась, что попадет ему ровно в середину лба, но боялась, что он дернется напоследок и перережет женщине горло.

Он снова поднял глаза и сказал:

— Вы понимаете, что вам было его не остановить? Он бы все равно это сделал. Я про вашу сестру. Вы не должны винить себя в ее смерти.

— Проще сказать, чем сделать.

— Нет, — сказал он, и в его голосе скрежетнул наждак. — Вы не понимаете.

— Объясни мне, Набиль.

— Он должен был это сделать. Мы должны. И никакой вашей вины тут нет. Просто все так устроено. Я так устроен. Мы так устроены. — Котар посмотрел на женщину на полу, потом на Кроссуайт. Ткнул в нее подбородком. — Рука у вас не устает все время целиться, детектив?

— Плечо.

— Молочная кислота накапливается в мышцах до тех пор, пока их не начинает сводить судорогой. Единственный способ избавиться от боли — поменять позу, потянуться, размять мышцы.

— Ты сам до такой системы додумался?

— Со временем.

— А как твоя рука? — спросила Трейси. — Нож держать не устала? Может, перережешь веревку и положишь нож на пол, а я положу пистолет, и мы выйдем отсюда вместе?

— И штат приговорит меня к смерти.

— Ага, лет через двадцать. — Она покачала головой. — Знаешь, сколько адвокатов захотят теперь представлять тебя в суде, только чтобы примазаться к твоей славе и говорить потом всем, что их клиентом был знаменитый Ковбой?

— Кстати, мне нравится это прозвище. Это вы придумали?

— Нет, мой напарник. А журналисты подхватили.

— Кинсингтон Роу. Вот тоже имечко. — Котар прислонился затылком к стене, вид у него стал неожиданно усталый. — Все равно я умру — не сейчас, так лет через двадцать.

— Никто из нас живым отсюда не уйдет, Набиль.

Котар усмехнулся и сел прямо.

— Мне нравится. Хорошая реплика. Никто из нас живым отсюда не уйдет. Очень хорошая. Кто это сказал?

— Не знаю, — ответила Трейси.

— Это из какого-нибудь фильма?

— Вряд ли.

— Никто из нас живым отсюда не уйдет, — повторил он, явно смакуя каждое слово.

— Но умирать сегодня не обязательно.

— Но умирать сегодня не обязательно, — повторил он и улыбнулся еще шире. — Никто из нас живым отсюда не уйдет. Но умирать сегодня не обязательно. — Его обращенный к Трейси взгляд вдруг оживился. — А как же вы, детектив? Вы ведь могли бы стать героиней. Вернуть себе репутацию — еще бы, сыщица, которая застрелила Ковбоя.

— Свои пятнадцать минут славы я уже получила, Набиль. И нахожу, что ее сильно переоценили.

Котар захохотал.

— Ну вы даете, детектив! У вас что ни слово, то готовая строчка для сценария. Вы, часом, играть не пробовали?

— Я? Да я от страха обделаюсь, случись мне оказаться перед такой толпой народа.

— О нет, — сказал Котар. — Это так бодрит. Так возбуждает. В этом — сама жизнь. Ради этого ничего не жалко. Как вы думаете, про нас с вами напишут когда-нибудь сценарий, вот про эту минуту?

— Не сомневаюсь; писателям сегодня такие сюжеты по вкусу. И Голливуду тоже. Они наверняка захотят взять у тебя интервью. Послушать, что ты им скажешь.

Господи, да он как мальчишка.

— Чертовски классная будет сцена, да? Как вы думаете, кто будет играть вас?

— Меня? Понятия не имею.

— Шарлиз Терон, — произнес он убежденно.

— По-моему, ты мне льстишь, Набиль.

— Нет, правда. Я так ее и вижу. Она высокая, как вы, спортивная. К тому же вы красивая женщина. Хотите знать, что говорил про вас Нэш?

— Нет, не особо.

— Он сказал, что из вас получилась бы отличная танцовщица, что ноги у вас как раз для этого.

— На Нэша это не похоже.

— Ну я опускаю грубые части.

— Спасибо.

— О’кей, теперь ваша очередь. Кто, по-вашему, будет играть меня?