Роберт Дугони - Ее последний вздох

— А-а. Криминалисты уже занимаются ею, но, похоже, узел такой, как на стрельбище.

— Трейси! — Она узнала голос Дэна. Он стоял за ограждением и махал ей.

— Можешь попросить, чтобы его впустили? — сказала она Фацу.

— Сейчас займусь.

Кроссуайт повернулась к Кинсу.

— Надо искать связь между Бэнкстоном и Бет Стинсон.

— Бэнкстон не мог убить ее, Трейси. ДНК не совпадают.

— Но должен был, Кинс. Слишком много сходства.

— Может, то убийство его вдохновило. Может, он читал про него в газетах, видел в новостях.

— Тогда чего он выжидал?

— Его не было в стране. Он служил в Ираке. Потом вернулся, женился, завел ребенка. Все, как и говорила Сантос. Эти парни годами могут не убивать. Но раз начав, не могут остановиться.

— И все равно надо заняться его прошлым.

— Займемся. А пока тебе надо в больницу, и чтобы о тебе позаботились.

Дэн подбежал к Трейси.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— У меня уже плохая привычка вырабатывается.

— Что у тебя с голосом?

— Это мой сексуальный голосок. — Она улыбнулась. Но тут же сморщилась от боли.

К ней подошел парамедик.

— Мы должны отвезти вас в больницу, где вам сделают осмотр, детектив.

— Я поеду за вами, — сказал Дэн.

Трейси бросила взгляд на дом — в дверь входили и выходили криминалисты.

— Присмотрю, чтобы здесь все закрыли, — сказал Кинс.

— А Роджера нашли? — спросила Трейси.

— Офицер сказал, что он прятался в кустах. Кошачьей едой его подманили. Я закрою его в доме.

— Накорми его, и он твой друг на всю жизнь.

— Так он у тебя итальянец! — воскликнул Вик.

Следующую неделю Трейси провела в Седар Гроув, с неподвижной рукой на перевязи. Ключичная кость у нее и впрямь была сломана, но без смещения. Зато ребра были целы, обошлось только синяками. Удавка повредила голосовые связки, так что врачи велели разговаривать как можно меньше.

— Мне даже нравится такая тихая Трейси, — сказал тогда Дэн.

— Не привыкай.

Больничный и забота Дэна дали ей время еще подумать о возвращении в Седар Гроув, и Кроссуайт поняла, что эта мысль уже не вызывает той тревоги, которую она испытывала, когда вернулась сюда не так давно для опознания останков Сары. Теперь она могла представить, как снова живет здесь, потихоньку знакомится со всеми. Даже подумала, что могла бы снова пойти работать в школу, и у нее потеплело на душе, когда она представила, как с ее помощью дети будут познавать мир и менять свою жизнь к лучшему. Конечно, для этого ей надо будет сначала заново подтвердить свой диплом учителя и привыкнуть к бешеному темпу школьной жизни, но ничего, справится. В данный момент у нее вообще было такое чувство, что ей что угодно по плечу. И хотя Седар Гроув никогда уже не будет таким, каким она знала его в детстве, но он может опять стать домом, где она будет жить с Дэном, с Шерлоком, с Рексом и, конечно, с Роджером. А может быть, и с собственными детьми. В конце концов, ей ведь всего сорок два. Рожают и позже. В позднем материнстве есть, конечно, свои недостатки, но есть и преимущества. Так, у нее стало больше терпения, чем раньше, жизненные приоритеты определены, а значит, она сможет уделять больше внимания детям. Однако Трейси не спешила заговаривать на эту тему с Дэном. Чувствовала, что для него эти перемены тоже чересчур стремительны.

В следующий понедельник она вернулась в Центр юстиции. Кинс, Вик с Делом и Мэйуэзер — которого в ее отсутствие назначили напарником Кинса — страшно радовались возвращению коллеги, но она все еще была отстранена от расследований, и рабочее место по-прежнему оставалось на задворках административного отдела. Правда, теперь она не возражала. Ей было уютно в своем закутке, никто там на нее не пялился, не приставал с вопросами. Пока она была на больничном, из УПО ее не трогали, но в первое же утро ей позвонил адвокат и радостно объявил, что сержант Роули готов возобновить рассмотрение дела. Она ответила ему, что сидит на болеутоляющих и сможет явиться не раньше чем через неделю.

Но мало было УПО, звонили еще из городского бюджетного управления. Там заинтересовались несанкционированным пересмотром дела Уэйна Герхардта, которое затеяла Трейси, и возможным перерасходом средств налогоплательщиков. Она сразу узнала почерк Ноласко. Ходили слухи, что шефу Клариджу придется сильно постараться, чтобы усидеть на своем месте. На него давили, вынуждая подать в отставку. В «Сиэтл Таймс» то и дело размещали статьи, в которых критиковали его самого и его стиль управления. Обозреватели сходились в одном: Кларидж потерял контроль над вверенным ему госучреждением, а вместе с ним утратил и уважение подчиненных.