Песах Амнуэль - Расследования Берковича 7 [сборник]

— Я знаю, что он был вдовцом, так написано в его документах, — сказал инспектор. — Но какое это имеет значение? Курц жену не убивал, Борис, ты же читал экспертное заключение.

— Я слышал, что у Курца было две жены в Кейптауне, и обе отравились газом, — сообщил Беркович. — Согласитесь, один случай — это случай, два — совпадение, но три — уже система!

— Откуда у тебя такие сведения? — нахмурился Лагуш. — Я не занимался прошлым Курца, а сам он, конечно, ничего не рассказывал.

Выслушав Берковича, инспектор надолго задумался.

— Черт, — сказал он наконец. — Мне и в голову не пришло задавать вопросы о том, как Курц жил в Кейптауне. А теперь и бесполезно. Дело в архиве, второй раз привлечь Курца по одному и тому же обвинению нельзя, ты знаешь.

— Да, — кивнул Беркович. — Если вы не против, инспектор, я наведу кое-какие справки. Неофициально, конечно, поскольку дело закрыто.

— Хорошо, — согласился Лагуш.

На следующий день Беркович отправил в ЮАР запрос и на две недели вовсе забыл о существовании какого-то Курца. Когда в компьютерной почте оказался файл, посланный из управления полиции Кейптауна, Беркович не сразу понял, что это может означать.

Сведений оказалось не очень много, но они были чрезвычайно любопытны. Первую жену Джозефа Курца звали Рут, она была медсестрой и прожила с мужем душа в душу три с половиной года. Однажды, когда Джозефа не было дома, женщина закрылась в кухне и открыла все конфорки. Спасти ее не удалось. Возникли, конечно, подозрения, но быстро выяснилось, что у Курца надежное алиби — весь день он находился в клинике, где работал, на глазах десятков больных и врачей. Мотивов для убийства жены у Курца не оказалось.

Вторично он женился два года спустя на продавщице из супермаркета. С Джанет Бергер он прожил меньше года. Однажды, вернувшись домой, Джозеф обнаружил жену мертвой. Она отравилась газом, и подозрения полиции в отношении Курца были тогда проверены самым тщательным образом. С алиби у него на этот раз возникли проблемы, но, с другой стороны, никто не мог засвидетельствовать, что видел врача около дома в часы, когда его жена задыхалась на кухне. Вскрытие показало, что насилия не было. Не обнаружили следов алкоголя, наркотиков — ничего, что могло бы стимулировать суицидальное поведение. Мотива для преступления у Курца не оказалось и на этот раз.

Дело о смерти Джанет закрыли, как и первое, ввиду отсутствия состава преступления. Не везет человеку с женами — таким было общее мнение.

Но третий случай самоубийства не мог быть случайным совпадением! Думать так было просто непрофессионально, что бы ни утверждали по этому поводу результаты всех экспертиз. Да, у Курца не было мотива для убийства ни в одном из трех случаев. Да, следов насилия не обнаружено. Что это доказывает? Возможно, только то, что Джозеф Курц — маньяк и обставляет свои преступления с удивительной тщательностью.

Но ведь и это всего лишь предположение.

Уголовное дело против Курца сдано в архив, и преступник успокоился. Более того, он уверен, что в полиции не знают о судьбе Джанет и Рут. Может быть, если застать его врасплох, показать фотографии женщин, заявить, что полиции все известно, он выйдет из себя, и его поведение станет аргументом в пользу обвинения? Слабый аргумент, но других в этом деле не предвиделось. Можно, конечно, подождать, когда Курц женится в четвертвый раз. После того, как его новую жену найдут мертвой, полиция проведет расследование более тщательно и разоблачит серийного убийцу, но — какой ценой?

Показав Курцу, что он знает о трех предыдущих убийствах, Беркович не получит доказательств, но эта беседа заставит преступника действовать осторожнее, и тогда четвертой жертвы, возможно, не будет.

Во всяком случае, есть шанс предупредить преступление.

Беркович не хотел вызывать Курца в полицию и сам отправился к нему домой, выяснив, когда врач возвращается с работы.

— Полиция? — удивился Курц. — Вам удалось выяснить что-то новое о Мирьям?

— О Мирьям — нет, к сожалению, — покачал головой Беркович. — Я хотел поговорить с вами о Рут и Джанет, ваших предыдущих женах.

Старший сержант внимательно следил за выражением лица Курца и увидел лишь неподдельное горе, внезапно состарившее этого человека лет на двадцать. «Если это игра, — подумал Беркович, — то Курц гениальный актер, и место ему в „Габиме“, а не в поликлинике».

— Бедняжки… — пробормотал Курц, взяв себя в руки. — Я понимаю… Вы думаете, что я… Господи! Это было бы так просто! Знаете, я бы тоже хотел хоть что-то доказать и зажить по-человечески. Как я хочу привести в дом жену и жить с ней много лет!