Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

Из глаза Александры выкатилась слеза, и Сон Мин протянул ей свой носовой платок. Он заметил ее удивление: наверное, она не привыкла к тому, что норвежские мужчины носят в карманах выглаженные носовые платки.

Они вышли из столовой, постепенно наполнявшейся людьми, и прошли в помещения Института судебной медицины. Александра отдала ему окровавленные брюки, которые получила от Холе, и сообщила, что предварительные результаты анализа готовы и что вероятность того, что кровь на них принадлежит Ракели Фёуке, составляет более восьмидесяти процентов. Харри объяснил ей, каким образом кровь попала на брюки: он стоял на коленях рядом с трупом, когда приехал на место происшествия, а там была целая лужа крови.

– Это невозможно, – покачал головой Сон Мин. – Когда Холе находился на месте преступления, на нем были другие брюки.

– Откуда вы знаете?

– Я тоже был там. Разговаривал с ним.

– И вы помните , во что Харри был одет?

Сон Мин подавил непроизвольное желание сказать «ну конечно» и ограничился простым «да».

Так что теперь у него имелось все необходимое. Мотив, возможность и материальные улики, которые связывали подозреваемого с местом преступления. Он прикинул, не стоит ли побеседовать и с другим человеком, с которым, как следовало из списка вызовов, в последнее время также часто общался Харри Холе, с некоей Кайей Сульнес, но решил не торопиться, поскольку они начали созваниваться только после убийства. Сейчас важнее всего было найти недостающий кусочек мозаики. Ведь, несмотря на то что у него имелось все необходимое , полная картина до сих пор не складывалась. У него не было орудия убийства.

С таким количеством прямых доказательств прокурор незамедлительно выдал Ларсену ордер на обыск квартиры Харри Холе, но там они не обнаружили ни орудия убийства, ни вообще чего-либо, представляющего интерес. И это уже само по себе выглядело крайне подозрительно, поскольку объяснений в данном случае могло быть только два: либо обитатель квартиры был роботом, либо он знал, что его жилище будут обыскивать, и предусмотрительно удалил все то, что не должно попасться на глаза посторонним.

– Интересно, – сказал Уле Винтер, который руководил расследованием. Он сидел, откинувшись назад, за письменным столом и слушал скрупулезный доклад Сон Мина Ларсена.

«Значит, мой рассказ его не впечатлил, – подумал Сон Мин. – Не „поразительно“, не „великолепно“ и даже не „отличная работа“. Всего лишь „интересно“».

– Настолько интересно, что меня удивляет, почему ты до сих пор не доложил мне ни о чем. И когда, скажи на милость, ты собирался поделиться этими сведениями со всеми остальными, кто тоже работает над этим делом?

Сон Мин провел рукой по галстуку и облизал губы.

Он хотел ответить, что преподнес Крипосу на блюдечке самую крупную рыбу, Харри Холе. И что он взял верх над легендарным сыщиком, обыграл непревзойденного мастера на его же собственном поле. Так что Винтер мог бы и похвалить его, вместо того чтобы упрекать.

Однако Сон Мин не стал говорить так по трем причинам.

Во-первых, в кабинете Винтера были только они двое, значит он не мог апеллировать к здравому смыслу кого-нибудь третьего.

Во-вторых, перепалка с начальником, как правило, ни к чему хорошему не приводит, это аксиома.

А в-третьих, и это важнее всего, Винтер по сути был прав.

Сон Мин действительно откладывал рапорт о ходе следствия. А кто бы на его месте повел себя иначе, если бы почувствовал на крючке рыбу и подтянул ее к берегу, понимая, что теперь остается только схватить ее? Кому не захочется, чтобы честь раскрытия убийства десятилетия, которое впредь станет именоваться «дело Харри Холе», принадлежала тебе одному? Винтер совершенно случайно узнал новость от прокурора, который поздравил его с тем, что в сети Крипоса попался сам Харри Холе. Да, Сон Мин признавал, что поступил эгоистично, ведь он был членом команды. Но с другой стороны, он не стоял перед пустыми воротами и не искал какого-нибудь Месси, которому можно было отдать мяч для решающего удара, по одной простой причине: потому что в этой команде не было никакого Месси. А если и был, так это он сам. И уж во всяком случае, это точно не Винтер, с нервно подрагивающей на виске жилкой и низко нависшими над глазами бровями, подобными грозовым тучам.

Взвесив все, Сон Мин решил ответить так:

– События разворачивались очень быстро, одно следственное действие сменялось другим, и я пристально следил за всем, чтобы не опоздать. У меня просто-напросто не было ни минуты свободного времени.