Николай Леонов - Привычка к темноте

– Ага, значит, Плещеев тоже поработал на своем объекте! – воскликнул Лев. – И как обстоят дела? Вы что-нибудь обнаружили?

– Да, представьте, обнаружили! Во всех трех свертках! Ваши фигуранты оказались людьми крайне неосмотрительными. Они не стали выбрасывать одежду, в которой совершали убийство. И мы обнаружили на рубашке, принадлежащей Сухорукову, на брюках Курицына и на свитере Тарасова следы крови одного и того же человека.

– Кто этот человек, вы конечно же не знаете… – с сожалением произнес Лев, и тут услышал нечто неожиданное.

– А вот представьте себе, знаем! – торжествующе проговорил Сотник. – Дело в том, что вы ведь приложили к вещам и сопроводительную записку, верно?

– Было такое дело, приложил, – кивнул Лев.

– Так вот, в этой записке было указано, что данные граждане подозреваются в убийствах гражданок Востоковой и Ярцевой, а также в убийстве охранника Лугового и его соседа по палате. Ну, смерть двух мужчин в областной больнице произошла в результате введения большой дозы успокоительного – здесь о крови речь не шла. Я помнил дело Востоковой, которое долго тянулось, а потом было закрыто, там смерть также наступила в результате отравления большой дозой успокоительного. А вот тело еще одной девушки, Ирины Ярцевой, так и не было найдено, и она числится пропавшей. Но я решил, что в районной поликлинике, где жила Ирина, могла сохраниться ее регистрационная карточка, и там наверняка записаны результаты анализа крови. И представьте, я эту карточку нашел! Послал своего сотрудника в поликлинику, и они все нашли!

– Так, и что же? – замер Гуров в предчувствии удачи.

– А то, что все данные совпадают! Группа крови, резус-фактор, количество отдельных компонентов – все точно такое же. Для полной уверенности, конечно, надо бы иметь в наличии тело погибшей девушки, но уже сейчас можно с достаточной долей вероятности утверждать, что кровь на одежде троих подозреваемых принадлежит Ирине Ярцевой.

– Еще раз огромное вам спасибо! Вы проделали работу и за себя, и, отчасти, за нас. Спасибо – и до свидания!

– Подождите прощаться, Лев Иванович! – остановил его Сотник. – У меня для вас приготовлен еще один сюрприз. Дело в том, что на рубашке, принадлежавшей Сухорукову, мы обнаружили не только следы крови. На манжетах этой рубашки найдены слабые следы того самого галоперидола. Причем препарат как раз той партии, которую вы обнаружили в гараже Курицына.

– Ах как здорово! – восхищенно произнес Гуров. – Какие же вы молодцы! Вот это действительно сюрприз!

После этого он вернулся к руководителю лаборатории криминалистики, чтобы поговорить с ним о пистолете, найденном у Курицына.

– И что вам удалось узнать об этом оружии, Евгений Степанович? – спросил Лев.

– Ствол довольно любопытный, – ответил Макарыгин. – Точнее, история у него любопытная. В нашей картотеке он фигурирует с середины 1990-х годов. Тогда этот пистолет находился на вооружении одной из бандитских группировок. Если точно – группы легендарного Гвоздя. Его не раз применяли при нападениях, а также при внутренних разборках разных групп. Сколько человек из него застрелили – даже не скажешь. Думаю, не один десяток.

– Даже так? – удивился Лев. – Может, вы преувеличиваете? Все же это не автомат…

– Ну, автоматами наши бандиты пользовались редко, – объяснил начальник лаборатории. – Уверяю вас – тогда в нашем мирном Шатровске убивали почти каждый день. А потом… Потом группу Гвоздя разгромили сотрудники УБОПа. Самого его застрелили при задержании, большая часть бандитов получила длительные сроки. Некоторые до сих пор досиживают. А пистолет отправился на склад управления. Его должны были списать и отправить на утилизацию, но почему-то не отправили. Почему-то данный «Макаров» исчез со склада в начале 2000-х.

– Что значит «исчез»? Его что, украли?

– Ну, считается, что с наших складов ничего не крадут. Но в то же время нигде в журнале не записано, чтобы пистолет кому-то выдавали. Последним, кто проверял наличие этого пистолета на складе, был полковник (в то время еще майор) Трегубов. А потом пистолет просто исчез. Как он очутился у вашего Курицына – я не знаю. Сейчас я ввел параметры этого оружия в картотеку, чтобы проверить, не участвовал ли этот пистолет в каких-то кровавых делах за последние двадцать лет. Думаю, к концу дня получу ответ.

– Буду вам весьма признателен, если вы сообщите эти сведения мне, – попросил Гуров.

Из лаборатории криминалистики он отправился в СИЗО. С Курицыным беседовать было рано – следовало подождать, какие известия привезет Крячко. А вот для встречи с Сухоруковым материал имелся. Мало, конечно, надежды, что человек, участвовавший не то в трех, не то в пяти убийствах, сразу сдастся и начнет давать показания. Но какое-то сомнение в нем Гуров заронить сможет…