Николай Леонов - Привычка к темноте

– В нашем кабинете. Добровольная явка с повинной. Надеюсь, это учтут.

– Ну-у-у… Это очень даже здорово! – все с той же долей растерянности в голосе одобрил Орлов. – А то тут, понимаешь, некоторые чины начинают исходить желчью. Хорошо! Он уже дал показания?

– Да, разумеется, – подтвердил Гуров. – Все, как положено…

Закончив разговор, Лев предложил оформить Зимину явку с повинной. Тот без возражений взял предложенную ему авторучку и лист бумаги.

– Правильно, – тряхнул головой Стас, – с учетом обстоятельств – я имею в виду прежнее решение суда по ложному обвинению, – можно будет ставить вопрос о минимальном сроке. Конечно, на условное рассчитывать не приходится. Но все равно это в любом случае учтут…

– Я вам очень признателен за участие, но… Дадут мне год или пожизненно – это значения уже не имеет… – На бескровных губах Зимина впервые за все время разговора промелькнула чуть заметная сожалеющая улыбка.

– Что вы имеете в виду? – окинул его изучающим взглядом Лев.

– Мне осталось жить не более двух месяцев, – спокойно, как о чем-то обыденном, сообщил Юрий. – У меня рак легких, в крайней стадии. Года два мне довелось работать на производстве асбоцементных труб и плит. Респираторы нам давать «забывали». Ну, вы помните, наверное: экономика должна быть экономной? Вот и экономили на нашем здоровье, на наших жизнях. Мне еще повезло – я хотя бы успел подышать на свободе. А многих бедолаг из нашего отряда прямо там и хоронили…

Два месяца спустя Гуров, Крячко и Вольнов сидели с удочками у Мраморного озера, обсуждая текущие дела. За прошедшее время произошло много чего серьезного и существенного. Когда выяснилось, что под видом генерала Давишина в недрах органов внутренних дел около двух десятков лет действовал «крот» орг-преступности Адольф Кукаревич, было начато крупномасштабное расследование, к которому подключилась и ФСБ. Впрочем, об этом в СМИ был дан лаконичный материал, извещающий граждан о том, что по ряду причин (достижение предельного возраста, утрата доверия и т. п.) из полиции был уволен целый ряд высших офицеров.

Как рассказал Вольнов (ему довелось вести расследование в Зауральском УВД), наиболее тесно завязанными с лже-Давишиным оказались сразу пятеро сотрудников (сауна, попойки, девочки, браконьерская охота и прочее). Александру даже удалось выявить схемы коррупционных операций «оборотней в погонах», и он подготовил однозначно объективный и очень жесткий отчет. Каково же было его удивление, когда буквально вчера он узнал о том, что троих коррупционеров (генерала и двух полковников) почему-то вдруг из подозреваемых втихаря перевели в категорию свидетелей. А еще двое, кто «всеми четырьмя влип по самое не балуй», были «без шума и пыли» выставлены на пенсию.

Удачно выудив крупного окуня-горбача под одобрительные междометия приятелей, Гуров прокомментировал только что поднятую тему:

– Как пел Высоцкий: не страшны дурные вести – начинаем бег на месте. Вот и мы стали участниками бега на месте. Впрочем, это уже не удивляет. Помните, сколько было шума с коррупционерами в Минобороны, которое возглавлял мебельщик? Вот! А чем все кончилось? Позорищем на весь мир. Гора родила мышь. Сели только воры рангом помельче, а те, кто всем этим рулил, кто разваливал армию и распродавал ее имущество, только что по ордену не получили…

Его перебил звонок Орлова. Поинтересовавшись успехами на рыбалке, генерал попросил Льва со Стасом на обратном пути заехать к нему. Случилось так, что среди бела дня в квартиру известного коллекционера ворвались трое в масках. Бандиты избили и связали хозяина квартиры и его жену, после чего унесли с собой самое ценное.

– Опергруппа на месте происшествия уже побывала, но никаких следов не нашла. Негодяи сработали предельно аккуратно. Собака след не взяла – они обработали подошвы обуви спецсоставом, отбивающим нюх у собак. В общем, стопроцентный «глухарь». Надежда только на вас. Подъедете? Ну, вот и отлично! Кстати, мне только что сообщили, что сегодня утром в следственном изоляторе умер Юрий Зимин. Вот такие дела…

– Что там, что случилось? – зачастил Стас, краем уха вслушиваясь в разговор.

– Сегодня утром в СИЗО умер Зимин… – хмуро сообщил Гуров.

Все трое замолчали, глядя на гуляющие по озеру волны. Приятели размышляли о превратностях человеческой судьбы, о праведности судебных решений и высшей справедливости, если только она вообще предусмотрена мирозданием…