Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

– Ерунда! – возразил начальник розыска. – Здесь я полностью согласен с Андреем Николаевичем. Автомобиль после приезда в садоводческое товарищество они намеревались сжечь, а сами с деньгами уйти пешком. Кстати, у нас ведь нет ни ножа, ни револьвера?

– По дороге из окна машины выбросили, – предположил я. – Нож больше им не нужен, а револьвер оказался оружием аховым, ненадежным.

– Угу, – согласился Клементьев. – Я тоже об этом думал. В квартире Здрок не стал добивать девчонку. В револьвере у него был еще как минимум один патрон, но он после осечек стрельбу прекратил. Старушка с первого этажа погибла случайно. Если бы у Здрока вновь была осечка, он бы просто прошел мимо нее, а так – щелкнул револьвером и уложил на месте. Сам, наверное, не ожидал, что пушка выстрелит.

– Девчонка опознавала налетчиков? – спросил я.

– По нулям, – ответил Малышев. – Она не запомнила человека, стрелявшего в нее. Что вы хотите – ребенок! У нее на глазах убили одного из членов семьи. Для детской психики это серьезная травма.

– А где она сейчас?

– Пока в больнице. Завтра ее переведут в центр содержания беспризорных детей и подростков. Думаю, через неделю-другую она получит направление в детский дом.

Обсудив еще пару вопросов, связанных с убийством Шахини, Малышев переключился на текущие дела. В конце совещания он объявил:

– В пятницу подведем итоги и вынесем решение: будем мы принимать полномасштабные меры по розыску Машковцова или спустим это дело на тормозах. Фактически преступление раскрыто. Лица, непосредственно участвовавшие в нападении на Желомкину, установлены. Личность четвертого человека для нас какого-то особого интереса не представляет, так как его роль в преступном деянии не ясна.

На прошедшем оперативном совещании я практически не выступал. Все, что нужно, я еще в понедельник доложил Малышеву с глазу на глаз. Официального рапорта о моей встрече с главарями преступного мира мы решили не писать. Да и как бы это выглядело со стороны: сотрудник милиции дает ворам наводку, где искать похищенный у них общак? Нет, уж лучше о встрече вообще нигде не упоминать.

В пять вечера я набрал номер домашнего телефона Лизы.

– Алло, – ответила она.

– Это я. Мы так поспешно расстались, что у меня осталось чувство какой-то недоговоренности.

– Андрей, ты теперь каждый вечер будешь мне звонить? Мы обо всем договорились. Звони в пятницу.

– Лиза, а если я просто хочу тебя услышать? Хочешь, я завтра приду к тебе до начала работы?

– Не надо, Андрей, прошу тебя! – взмолилась Елизавета. – Сегодня и так половина поликлиники на меня косо смотрела. Представляю, что они обо мне подумали.

– Обалдеть! А что можно подумать, увидев меня? Я вроде бы на бомжа не похож, не кривой, не беззубый. Лиза, тебе же не пятнадцать лет, чтобы перед всеми оправдываться. Вот что, если ты чувствуешь себя неловко, то скажи всем: бегает один чувак за мною, не знаю, как отшить. Скажешь, а сама потом посчитай, сколько человек у тебя ненавязчиво поинтересуются, где со мной можно познакомиться. Ты проведи такой эксперимент и убедись, что слова – это одно, а дела – совсем другое.

– Андрей, у меня сейчас мама должна прийти.

– Мама же не видит, с кем ты разговариваешь. Спросит: «Кто?» Ответишь: «Подруга».

– Я не хочу ей врать.

– Тогда познакомь меня с мамой.

– Не буду я тебя ни с кем знакомить! – твердо заявила она. – Андрей, если не хочешь, чтобы мы поссорились, до пятницы мне больше не звони. В пятницу я тебе скажу, какие у меня планы на субботу.

– Твои планы – это я. Пока есть время, подготовь маму с папой к моему появлению. Ты им сразу же скажи: Андрей – человек необычайный! Его птица марабу клевала. Даю тебе гарантию, как скажешь про марабу, так все вопросы сразу же отпадут. Ко мне отпадут. К тебе – появятся.

– Андрей! – застонала она.

– Погоди, дай высказаться. Марабу – это как визитная карточка…

В телефоне послышался звук дверного звонка.

– Все, Андрей, мама пришла. – Лиза поспешно положила трубку.

Я улыбнулся и посмотрел в окно. На улице шел дождь, было мрачно и темно. В стеклах окна отражался удивленно смотрящий на меня Айдар.

– Ты это с кем? – осторожно спросил он.

– Эта девушка – детский врач. Она в выходные лечила Арину.

– А, тогда понятно, – протянул он.

Вечером я взялся изучать тетрадь, похищенную мной в доме Шахини.

Песенник Кислицыной Лены представлял собой «общую» тетрадь в твердой обложке. Структурно он состоял из вводной части, стихотворений, шуток и анекдотов, рассказа и дневниковых записей.