Джонатан Келлерман - Он придет

– Вот именно. Гипноз – это как раз что-то вроде этого.

– Учителя постоянно жалуются, говорят, что она спит на ходу, оттого и не успевает… – Она обращалась ко мне так, будто ожидала, что я что-нибудь по этому поводу предприму.

Вмешался Майло:

– А Мелоди не рассказывала вам еще что-нибудь насчет того, что видела, миссис Куинн?

– Нет-нет! – Она выразительно помотала головой. – Мы про это с тех пор и не заговаривали.

Стёрджис вытащил свой блокнот и перелистнул несколько страниц.

– У меня тут записано, что Мелоди не могла уснуть и около часа ночи сидела в гостиной – то есть в этой самой комнате.

– Наверное. Я ушла спать в половине двенадцатого, а потом еще покурить вставала, минут в двадцать первого. Она тогда спала, и я не слышала ее, пока меня опять не сморило. Я бы услыхала. Мы спим в одной комнате.

– Угу. И она сказала, что видела двух мужчин… Вот тут написано: «Я увидела больших дяденек». Потом офицер ее спросил: «Скольких, Мелоди?» а она ответила: «Двух, а может, трех». Когда он спросил ее, как они выглядели, всё, что она могла ответить, это что они были темные. – Теперь он обращался уже ко мне: – Мы спрашивали: черные, латиносы? Ничего. Просто «темные».

– Это может означать «тени». В семь лет это что угодно может означать, – сказал я.

– Ясно.

– Это может означать или двоих мужчин, или одного человека, отбрасывающего тень, или…

– Ладно, не продолжай.

Или вообще ничего.

– Она не всегда говорит правду. Про все.

Мы разом повернулись к Боните Куинн, которая за те несколько секунд, что мы не обращали на нее внимания, успела докурить свою сигарету и зажечь следующую.

– Я не хочу сказать, что она такая уж врунья. Но правду говорит не всегда. Не пойму, как вы вообще можете на нее полагаться.

– У вас в чем проблема – она хронически врет обо всем на свете или только в том случае, когда ей грозят какие-то неприятности? – уточнил я.

– Второе. Когда она не хочет, чтобы я ее отшлепала, – а я знаю, что если что-то разбито, то это наверняка она. Но Мелоди говорит: нет, мамочка, это не я. И тогда получает вдвойне. – В поисках поддержки женщина посмотрела на меня: – За то, что правду не говорит.

– А еще какие-то проблемы с ней есть? – мягко спросил я.

– Вообще-то она хорошая девочка, доктор. Мечтательная только, не может нормально сосредоточиться.

– Да? – Мне надо было как следует понять этого ребенка, если я собирался хоть как-то преуспеть с гипнозом.

– Как надо сосредоточиться – так всё, никак.

Ничего удивительного, если большую часть времени она заперта в крошечной комнатушке наедине с телевизором. Наверняка в этом комплексе исповедуют принцип «Только для взрослых», и от Мелоди Куинн здесь требовалось вести себя тише воды ниже травы. Довольно весомый сегмент населения Южной Калифорнии воспринимает попадающихся на глаза младенцев и древних стариков чуть ли не как личное оскорбление. Словно никто не хочет напоминаний о том, откуда они вышли и к чему неизбежно придут. Подобное отрицание действительности, дополненное хирургическими подтяжками, трансплантацией волос и макияжем, создает маленькую успокаивающую иллюзию бессмертия. Пусть даже ненадолго.

Я был просто-таки уверен, что Мелоди Куинн проводит большую часть своего времени в четырех стенах, хотя комплекс может похвалиться тремя плавательными бассейнами и прекрасно оборудованным спортзалом. Не говоря уже о том, что до океана рукой подать, пляж всего в полумиле. Все эти радости – только для взрослых.

– У нее весь дневник в замечаниях – что не может сидеть спокойно, постоянно отвлекается… Я сводила ее к врачу. Он сказал, что у нее суперактивность. Что-то там в голове.

– Гиперактивность?

– Да, точно. Ничего удивительного. У ее папаши тоже тут были не все дома. – Бонита постучала себя по лбу. – И наркота тебе, и винище… – Она вдруг резко умолкла, бросив испуганный взгляд на Майло.

– Не волнуйтесь, миссис Куинн, все это нас нисколько не интересует. Мы только хотим выяснить, кто убил доктора Хэндлера и миз [13] Миз – госпожа… нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах. Ставится перед фамилией женщины – как замужней, так и незамужней. Гутиэрес.

– Да, так вот и этот доктор, что мозги вправляет… – Тут женщина опять запнулась, на сей раз уставившись на меня. – Господи, что же это я сегодня – что ни скажу, так глупость сваляю!

Она выдавила слабую улыбку. Я ободрительно кивнул, понимающе улыбнулся в ответ.