Жорж Сименон - Мегрэ забавляется

— Начнем: как долго вы знаете чету Жав?

— С доктором Жавом я познакомился три года назад. „Там“ тоже этим интересовались.

— Где вы познакомились?

— У моего патрона, профессора Лебье, ассистентом которого я являюсь. Жав иногда приводил к нам пациентов на консультацию. Как-то раз мне срочно понадобилось в центр — вот Жав и подбросил меня на своей машине.

— Вы подружились?

— Он сказал, что хотел бы пригласить меня как-нибудь отужинать у него дома.

— И вы согласились?

— Я попал туда спустя полгода, причем совершенно случайно. После одной из консультаций у профессора Лебье он спросил, не свободен ли я вечером, благо у него собирались на ужин интересные люди, — так я и оказался на бульваре Османн.

— Тогда-то вас и представили мадам Жав?

— Да.

— Какое впечатление она произвела на вас?

— Среди приглашенных я был наименее значимым гостем и, следовательно, сидел в самом конце стола. У меня даже не было возможности поговорить с ней.

— Выглядела ли она счастливой женщиной?

— Ни счастливой, ни несчастной. Она вела себя как хозяйка дома.

— Вы часто после этого посещали дом на бульваре Османн в качестве гостя?

— Весьма.

— Ваши коллеги утверждают, что вы мало выходите в свет и редко ужинаете в городе.

В этот момент нашей беседы Негрель вроде бы чуть стушевался, но в конечном счете улыбнулся.

— Семья Жав устраивала приемы часто, по меньшей мере раз в неделю, и у них всегда бывало человек пятнадцать. Иногда кому-либо из женщин или девушек не хватало партнера, и тогда спешно звонили мне, чтобы я послужил своего рода затычкой в бочке.

— Почему вы соглашались?

— Потому что они были мне симпатичны.

— Оба?

— Да.

— Ваше мнение о Жаве?

— Отличный специалист.

— А как человек?

— Я всегда считал его порядочным, даже совестливым человеком.

— В то же время вам вроде бы не пристало любить докторов, обслуживающих бомонд.

— Он не был только салонным медиком.

— Итак, мало-помалу вы стали другом семьи?

— Другом — это слишком сильно сказано. Несмотря на разницу в возрасте, мы с Филиппом чувствовали себя хорошими товарищами.

— Вы обращались друг к другу на „ты“?

— Я на „ты“ с немногими. Возможно, это объясняется обстановкой, характерной для протестантского Нима, где я родился и провел молодые годы.

— Это относится и к Эвелин Жав?

— Конечно.

Сказано это было довольно сухо.

— Какие отношения связывали вас с ней?

— Корректные, я бы даже сказал, дружеские.

— Она поверяла вам свои тайны?

— Она рассказала мне лишь о том, что я и так знал от ее мужа, а именно: она никогда не жила, как все остальные женщины.

— Почему?

— Из-за состояния своего здоровья.

— Она была больна?

— Думаю, не будучи ее лечащим врачом, не открою профессиональной тайны, сказав, что она страдала синдромом Стокер-Адамса. Это то, что обычно называют постоянным замедленным пульсом. С детства ее сердце билось не семьдесят раз в минуту, что рассматривается как норма, а сорок — сорок пять.

— В чем проявляется эта хворь?

— Внешне больной ведет такой же образ жизни, как и все люди. Однако в любую минуту рискует упасть в обморок или почувствовать спазм и даже внезапно скончаться.

— Она знала об этом?

— С двенадцати лет. После консультации у одного медицинского светила подслушала у двери и оказалась в курсе.

— Это страшило ее?

— Нет. Она смирилась.

— И все же Эвелин была жизнерадостным человеком?

— Ее веселость носила, если можно так выразиться, несколько приглушенный характер. Создавалось впечатление, что она все время опасалась спровоцировать приступ излишней возбужденностью.

— Эвелин не боялась, заводя ребенка?

— Нет. Напротив, она была рада оставить потомство даже ценой собственной жизни.

— Она любила мужа?

— Полагаю — да, раз вышла за него.

— А он?

— Я всегда отмечал его очень внимательное к ней отношение.

— Приходилось ли вам видеться с ней частным образом, я хочу сказать — в отсутствие мужа?

Молчание. Лоб молодого медика прорезала морщина.

— И да, и нет. Я никогда не приходил специально ради того, чтобы с ней встретиться. Однако порой в то время, когда я находился на бульваре Османн, Жава срочно вызывали к больному.