Жорж Сименон - Мегрэ забавляется

Отчего при взгляде на нее создавалось впечатление помеченной судьбой жертвы? Изображение было расплывчатым. Газета явно увеличила моментальный кадр, отснятый на пляже при неудачном освещении.

« Эвелин, — пояснялось внизу, — сфотографированная братом в тот год, когда она познакомилась с доктором Жавом ».

Провинциальная девица, благоразумная и унылая, прозябавшая, должно быть, в доме с суровыми нравами, тоскующая о другого рода жизни.

Ниже приводились сведения, полученные вездесущим Лассанем от Ива Ле Терека. Заголовок гласил:

Так, значит, один из двух вовлеченных в дело мужчин согласился высказаться если и не на пресс-конференции, то, по крайней мере, в беседе с журналистом. Лассань, тощий, рыжий непоседа, не хуже обезьяны, последние часы прожил, видимо, весьма бурно, и Мегрэ, дав волю воображению, представил себе, как тот, домчавшись до редакции, тут же устремился к столу, дабы настрочить статью, и посыльные выхватывали ее у него из-под пера частями и сломя голову неслись в наборный цех.

Хотя в ней и не было ничего, как обещал разносчик газет, сенсационного и, собственно говоря, речь не шла о каких бы то ни было разоблачениях, содержание все же оказалось небезынтересным. Лассань, верный своему стилю, начинал с описания места событий:

« Доктор Негрель любезно согласился дать нам эксклюзивное интервью в своей квартире в ветхом здании на улице Сен-Пер, в двух шагах от Сен-Жермен-де-Пре.

Когда-то этот дом был особняком, и до сих пор на его фронтоне красуется герб одной прославленной французской фамилии, но уже давно в его пришедшие в упадок стены вселились многочисленные жильцы.

Двор заставлен веломоторами, велосипедами и детскими колясками. На первом этаже разместилась столярная мастерская, ступеньки лестницы с перилами из кованой стали, видавшие славные времена, поизносились.

Мы поднялись по ней на пятый этаж с мансардой, где раньше размещалась прислуга, и в глубине мрачного коридора постучали в дверь, к которой прикноплена простая визитная карточка.

У нас была договоренность о встрече. Дверь открылась, и на пороге вырос темноволосый молодой человек с матовым лицом, которому играть бы в каком-нибудь фильме роль первого любовника.

Доктор Негрель, как он рассказал нам чуть позже, родом с Юга Франции, из Нима, где проживало немало поколений его семьи, пережившей и взлеты и падения.

Один из Негрелей служил морским врачом при Наполеоне. Другой был прокурором при Луи-Филиппе.

Ныне здравствующий отец Негреля — фотограф, а сам он получил высшее образование в университете города Монпелье.

Доктор… »

Мегрэ, прервав чтение, прислушался. Двое влюбленных за соседним столиком просматривали ту же газету примерно с той же скоростью, что и он, и девушка прошептала:

— Ну, что я тебе говорила?

— ЧТО?

— Это любовная история.

— Дай мне спокойно почитать.

Мегрэ спрятал улыбку, уткнувшись в газетную страницу.

« Доктор Негрель, несмотря на авантажный вид, произвел на нас впечатление человека простого и серьезного, глубоко потрясенного событиями последних дней.

Его жилье так и осталось на уровне студенческого и ничем не напоминает квартиру врача, которому прочили блестящую карьеру. Он принял нас в комнате, служившей одновременно кабинетом, гостиной и столовой. За открытыми дверьми виднелось еще одно помещение без каких-либо признаков роскоши и крохотная кухня.

— Ничего не понимаю в случившемся, — с ходу заявил нам Негрель, усаживаясь на подоконник, после того как жестом показал нам на старое плюшевое кресло красной расцветки. — Полиция, а затем и следователь долго допрашивали меня, задавая вопросы, на которые я был не в состоянии ответить. Все выглядит таким образом, будто меня подозревают в убийстве мадам Жав. Но почему — да-да, с какой стати! — я решился бы на этот шаг?

Сошедшиеся у переносицы густые брови придавали глубину его взгляду. На столе были остатки холодных закусок, вероятно купленных для него в этом же квартале консьержкой. Он не брит, без галстука и без пиджака.

Мы поинтересовались у него:

— Вы позволите спросить вас о том, что интересует наших читателей?

— Постараюсь ответить, насколько это в моих силах.

— Даже если вопросы окажутся нескромными?

Он вяло махнул рукой. Как человек, уже столкнувшийся с самыми яркими проявлениями бестактности.