Мария Тович - Сова плавает баттерфляем

– Нет, не эту. Вон ту, поменьше.

– Тёма, смотри, что тебе папа купил, – вручает ребенку игрушку так, будто она из золота. Тёма сначала было запротестовал, он же хотел большую. Но Стас сразу пресёк возражения:

– Зачем тебе эта с бабочками, девчачья? Вот тебе синяя, как для настоящего мужика.

Тёма соглашается. Глядя на его довольную мордашку не так противно думать о предстоящей ночи.

Ловлю на себе сочувствующий взгляд продавца.

– Ну и цены у вас. Вообще залупили, – недовольно качает головой Стас.

Продавец пожимает плечами. Мне стыдно, мог и не комментировать.

Испанский стыд. Я не могу от него отделаться.

Михеевский мост – один из самых старых в нашем городе. На облезлых перилах висит дюжина замков-сердечек от новобрачных. Остальные сняли и запретили вешать новые, чтобы мост не разрушался из-за лишней тяжести. Четыре года назад мы со Стасом тоже закрепили похожий замок, только на другом мосту. Мы тогда немного повздорили. Я хотела, чтобы моё имя было написано полностью – Мирослава. Но Стас сказал, что хватит одного длинного имени и заказал надпись с укороченным вариантом. Я смиренно посчитала, что будущему мужу нужно уступать, всё-таки он будет главой семьи. Все перепалки мне тогда казались шуточными, из разряда «милые бранятся – только тешатся». Каждый раз, когда я не соглашалась с ним, Стас устраивал мне игнор, мог промолчать несколько часов.

«Какой ранимый, – думала я. – Тонкая натура».

Первое наше разногласие в браке произошло на второй день после свадьбы. У нас была шикарная свадьба, гуляли два дня. Вечером, после всех брачных торжеств, когда мы вернулись в его квартиру, Стас обиженно спросил, почему я не запостила фотографии с нашего праздника в Инстаграм.

– Чего не делишься с подругами? Ты ведь хотела платье из Италии. Мы его купили, а ты ни одной фотки даже не залила.

– Не успела, – виновато пожимаю плечами я.

– Пусть все увидят. Только сначала покажи мне, чтобы я одобрил, – предупреждает Стас.

– Ох, ты мой цензор, – нежно треплю его за подбородок. Сейчас я грежу брачной ночью, а не социальными сетями. Он настойчиво убирает мою руку и листает фотографии в телефоне.

– Вот эту поставь.

Фото тёмное. Но он на нём и вправду хорош. Даже как будто мускулистее, чем есть на самом деле. Рядом стою я и что-то говорю.

– Не, я тут уродина с открытым ртом. Никому её не покажу.

– Тихо. Не удаляй, – Стас выхватывает телефон у меня из рук. – Перешли мне, я обрежу фотку.

Он обрежет… меня. Вместо слов: «Никакая ты не уродина» или «Ты в любом ракурсе прекрасна».

Устал, наверное, совсем. Глажу его по волосам, обнимаю за плечи, пока он копается в моём телефоне. Жду, когда вспомнит, что там лишь фото, а я – живая – тут, рядом.

Он сделал, как решил, – обрезал. Было обидно, но я виду не подала.

На следующий день мы едем на турбазу.

Аромат шашлыка и дыма пропитывает всё вокруг. Гости, в основном его друзья, немного хмельные, устроились в гамаках и на веранде. Мы с Галкой решили сбежать от шумных мужиков. Устроились на чердаке, прихватив бутылку вина.

– Ну что? Твоя мечта сбылась? – хитро щурится Галка. – Вышла замуж за «самого прекрасного мужчину на свете»?

– Я до сих пор поверить не могу. Как такой нереальный человек стал со мной встречаться, а потом ещё и женился?

– Да, и как ты его заставила? – шутливо удивляется она.

– Я – ведьма, – таинственным голосом шепчу Галке. Мы смеёмся.

– Как вчерашняя бурная ночь?

– Отлично, – отмахиваюсь я.

– Эх. А подробности?

– Всё нормально, – торможу я подругу.

Галка была бы крайне разочарована, если бы узнала, что Стас сказал, что он измотан и хочет спать. Перед ещё одним тяжёлым днём ему надо выспаться.

Вот такая эротическая фантазия.

Я не заметила, когда стала врать Галке. За некоторые слова и поступки Стаса мне было не то что стыдно, но как-то неловко. Тем более рассказать ей, что мой новоиспечённый муж называет её за глаза «озабоченной неудачницей», я никак не могла. Галка любит заигрывать с мужчинами, часто ходит на свидания, но серьёзные отношения у неё не складываются. Места работы Галки меняются с той же скоростью, что и любовники. Я пыталась мягко объяснить Стасу, что так грубо говорить о моей подруге не стоит. Но в целом слабохарактерно соглашалась с ним. Мне даже льстило, что меня он не считал ни гулящей, ни бедовой.