Николай Бельков - Бревно не рыба, но в воде плавает

Описанный случай произошел поздней осенью, световой день уже стал коротким, темнело рано, а ночи были длинными и темными.

Мне пришлось добираться небольшим пассажирским теплоходом до одного поселка. Не буду утомлять, как я плыл. На нем были два салона, носовой и кормовой ничем не отличающиеся друг от друга, оба продувались хорошо холодным ветром и все время, пока плыл, я пребывал в легком ознобе.

Наконец судно остановилось, спустили якорь. Я к тому времени смирился с дрожанием своего тела и даже задремал, разбуженный суетой и топаньем ног по палубе, не понимая суеты, оказалось, мы прибыли. Выйдя на палубу, кроме огней исходящих от судна, вокруг не было даже намека, что где-то находится большой поселок и там живут люди, темень стояла, хоть глаз выколи, ничего вокруг не видно. Приезжие, как могли, спускались в рядом стоящие лодки, на которых за каждым кто-то да приплыл встретить.

Громко слышны были приветствия, радостные оклики и в таких случаях обычный шум. Я пребывал с легкой нерешительностью, не понимая особо, а мне-то что делать в этом случае, но все само собой разрешилось.

Меня окликнули по имени и невнятно по отчеству, приглашая спуститься в стоящую возле борта теплохода лодку, которая весьма ощутимо качалась на волнах. Оказалось меня встречали, руководство позаботилось отправить моторную лодку за мной. Я же абсолютно не предполагал, что теплоход не сможет из-за низкого уровня воды зайти по протоке непосредственно к берегу, где расположен поселок.

Он же раскинулся чуть дальше от реки Оби, где-то на высоком месте, у впадающей в неё небольшой речки, русло и глубина которой позволяли ей быть судоходной почти до глубокой осени. Но во время моего приезда эта речка обмелела и теплоходы, прибывающие в поселок, бросали якоря, останавливаясь на рейде.

В лодку я все-таки спустился с помощью встречающего меня коренного жителя. Садись моя лодка, мчаться будем, совсем быстро будем мчаться. Лодка, как олень, совсем скоро домчим. Моя Алеша зовут, космонавта такой есть, промолвил он, а я занятый своими мыслями о том, почему меня не предупредили, что теплоход к поселку не доплывет, не мог понять, причем тут космонавты и кого зовут из них Алешей.

А васа как зовут, обратился житель явно ко мне. Я не намерен был особо разговаривать, продолжая думать все о том же, да и вопрос задорного парня, мне показался странным, ведь встречая, он назвал меня по имени и отчеству. А зовут наса, буркнул я, назвав свое имя и понимая, что Алешей зовут этого ненца, но сказал так, что едва расслышал сам, что произнес.

Алеше же явно хотелось познакомиться со мной официально, коль приехал встречать, значит, уважаемый человек, а с уважаемыми людьми приятно знакомиться. Он смотрел на меня так по-доброму и так необычно произносил свое имя, что это вызвало у меня улыбку и раздражение стало проходить. Шагать дальше нада, показывая на нос лодки, произнес Алеша, держаться нада, крепко держаться нада.

Не совсем понимая, зачем крепко держаться, я все же сел и ухватился за какой-то поручень лодки. Это была Казанка, с хорошим лодочным мотором Вихрь, других хороших в то время просто не существовало. О японских Судзуки и Хитачи тогда и не слыхивали, тем более, местные жители.

Алеша сел почему-то на корму, а рулевое управление сосредоточил в своих руках. Она была со стеклянным барьером, для защиты от брызг воды и встречного ветра и он меня как-то должен был защищать, но Алешу ни каким образом. Он вновь произнес, что поедем совсем быстро. Взмахнув рукой и рванув стартер короткой веревкой, Алеша уселся, мотор взревел так, что лодка взмыла сразу же на встречной волне.

Рассекая волны, она понеслась, то проваливаясь носом, то взлетая на их гребне. Мама дорогая, как говорят сейчас в таких случаях, мое сердце не успевало биться в такт полета этого ревущего речного судна. При каждом встряхивании мои внутренности, тоже не попадавшие в такт движению, выражали свое несогласие тем, что были готовы рвануть вверх через гортань, но все резко прекратилось, когда лодка свернула с большой воды, в русло протоки, ведущей к поселку. Здесь волнение воды было заметно меньше, но зато видимости никакой.

Я, сидевший впереди, ничего не видел, куда плывем, на что нужно ориентироваться при движении, а что мог видеть, сидящий на корме лодки Алеша, одному богу было известно, только знать бы еще какому. Но мы мчались. Мотор терял обороты на поворотах и увеличивал по прямой, значит, рулевой знал, куда нужно плыть и как плыть.