Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

После всего этого, когда она лежала у него на руке и он ощущал возле шеи ее теплое дыхание, он был так счастлив, что ему пришлось сдерживать слезы. Они заснули только после двух, но он все равно проснулся около шести и остался лежать и просто смотреть на нее.

Его размышления прервал звонок в дверь. Торкель вздрогнул. Еще нет половины восьмого, кто это может быть? Он посмотрел на Лисе-Лотте, но та крепко спала. Раздался еще один звонок. Торкель поспешно натянул халат, вышел в прихожую и открыл дверь.

— Ты это видел? — спросила Урсула, заходя в квартиру и протягивая ему газету «Экспрессен», развернутую, чтобы он смог прочесть броский заголовок:

Эксклюзивное интервью: Поэтому я их убиваю.

«Убийца-застекольщик» раскрывает карты

Торкель вопросительно посмотрел на Урсулу, словно ему требовалась помощь, чтобы понять то, что он только что прочел.

— Он с ним встречался. Твой дружок Вебер встречался с нашим убийцей.

— Он мне не дружок, — почти машинально возразил Торкель и вернулся к газете. Быстро просмотрел статью.

Не оставалось сомнений в том, что Вебер действительно встречался с преступником или, по крайней мере, с ним разговаривал. В статье описывалось все: тест, шестьдесят вопросов, результаты, отправленные с телефонов жертв. А также другое, что Вебер мог узнать только от убийцы или от кого-то, обладавшего полной информацией о расследовании, а ею обладала только его команда, следовательно, это немыслимо.

— Что будем делать? — поинтересовалась Урсула.

— Переговорим с Вебером, — ответил Торкель тоном, давшим Урсуле понять, что этот разговор журналист забудет не скоро.

— Дай мне пять минут.

Торкель ушел в ванную. Урсула осталась ждать в прихожей. Села на маленький белый стул возле двери. Здесь она сидела в тот раз, когда впервые решила нарушить одно из их правил: дома — никогда.

Возможно, именно здесь и тогда у него зародилась мысль о чем-то большем. Что они смогут нарушить следующее правило тоже: никаких планов на будущее.

Урсула задумалась, не напомнить ли ему о том разе, показать, что она все помнит, возможно, сказать, что она скучает по их общению, что после ранения она готова к переменам в своей жизни. Ситуация подходящая. Он слишком возмущен статьей, чтобы захотеть остаться дома и поговорить об этом или заняться сексом, но если он узнает, что она чувствует, они смогут в какой-то момент возобновить свои, если их можно так назвать, отношения.

Она уже собралась встать и подойти поближе к закрытой двери, чтобы не пришлось кричать, но тут увидела их. Женские туфли. Синие лодочки. Каблук средней высоты.

Слегка наморщив лоб, она взглянула на висящую на стене вешалку. Женская куртка. Бежевая, пуговицы большие, карманы с клапанами.

Она осталась сидеть на белом стуле и поймала себя на том, что надеется, что у него просто ночевала одна из дочерей, хотя подсознательно отметила, что куртка и туфли едва ли принадлежат девочке-подростку. Ее мысли прервала открывшаяся дверь спальни, из которой вышла закутанная в одеяло Торкеля женщина. Босая, из-под одеяла торчат голые ноги. Лицо с живыми голубыми глазами обрамляют длинные светлые волосы, взъерошенные — явно после сна, узкая щель на шее открывает выступающие ключицы. Точно из романтической комедии восьмидесятых. Урсула узнала ее. Женщина из бара в Ульрисехамне. Одноклассница. Даже Урсула могла увидеть, как она красива.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте… Я Урсула, работаю вместе с Торкелем.

Никакого движения, чтобы встать. Или протянуть руку.

— Лисе-Лотте.

— А-а, здравствуйте.

— Здравствуйте.

Краткое молчание прервал вышедший из ванной Торкель. Увидев Лисе-Лотте в дверях, он расплылся в улыбке. Урсула не могла припомнить, чтобы видела у него когда-либо такую улыбку. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он на мгновение выглядит счастливым.

— Я тебя разбудил? — спросил он, подходя к Лисе-Лотте и нежно целуя ее в щеку. — Я не хотел.

— Ничего страшного…

— Это Урсула, мы вместе работаем… — проговорил Торкель, указывая на Урсулу. Та встала со стула.

— Да, она сказала, — вставила Лисе-Лотте.

— Я должен ехать, тут возникло одно дело, — продолжил Торкель и легонько подтолкнул Лисе-Лотте рукой обратно в спальню. — Но ты можешь оставаться здесь сколько угодно, а если потом придумаешь, чем заняться, то увидимся вечером.

— Я справлюсь сама, поезжай.

— Буду готов через две минуты, — сказал Торкель Урсуле, по-прежнему стоявшей в прихожей.