Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

«Победительница и проигравший в сегодняшнем обществе, одержимом СМИ», — спокойно рассудила Ванья. Она прекрасно понимала, почему Берглунд подозревает этого мужчину. Однако протоколы допросов рассказывали историю о полицейском, позволившем подозрению превратиться в убежденность без каких-либо конкретных доказательств.

Впрочем, за одно она была вынуждена Берглунда поблагодарить: ему удалось не выдать прессе имени Патриции. Это являлось частью его стратегии при допросах Стефана. «Если я сообщу, что это Патриция, твоя жизнь будет испорчена по-настоящему. Тогда тебя осудят все, вне зависимости от того, дойдет ли дело до обвинения и суда», — говорил он на нескольких допросах. «Но это единственное, за что его можно поблагодарить», — думала она, глядя на лежащую перед ней на столе беспорядочную кучу бумаг. Пока им удалось избежать атаки журналистов. Вероятно, помогло то, что ее нашли накануне праздника Середины лета, а после выходных у нее начинался отпуск. Никто ее особенно не хватился.

Кроме Макса.

Об этом Ванье не хотелось даже думать.

Вернулся Билли. Из Ульрисехамна не поступило никаких особенных новостей, но у них скоро состоится пресс-конференция, так что попадание расследования в центр внимания — лишь вопрос времени. И еще, Торкель не обрадовался привязке к знаменитостям…

Ванья и Билли сосредоточились. Им требовалось составить более серьезное представление о деле, чем позволял лежащий перед ними на столе материал, и они решили начать с учительницы подготовительной школы. Нужно было постараться успеть как можно больше до пресс-конференции. На воспоминания людей воздействует то, что они читают и слышат, поэтому им хотелось добраться до Рагнхильд раньше, чем она познакомится с теориями газет.

Подготовительная школа «Божья коровка» находилась в пятнадцати минутах ходьбы от отделения полиции и состояла из длинного светло-желтого одноэтажного здания с двумя флигелями и большого двора. Дети гуляли: они играли в песочнице, качались на качелях и лазали по установленному в центре двора игровому комплексу. Воздух наполняли тоненькие веселые детские голоса. Билли и Ванья представились девушке лет двадцати, за брюки которой уцепились две маленькие девочки, и изложили свое дело. Рагнхильд Турссон оказалась на совещании по планированию. Это важно? Да, важно.

Их проводили в здание и провели в маленький кабинет. Через несколько минут пришла Рагнхильд — веснушчатая женщина лет тридцати пяти с кудрявыми рыжими волосами, одетая в джинсы и голубую футболку фирмы «Адидас». Она закрыла за собой дверь и села.

— Вы узнали что-нибудь новое? — со смесью беспокойства и любопытства в голосе спросила она после того, как они вновь представились.

— Нет, но мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов, — ответила Ванья.

— Разумеется. Все это так ужасно. — Рагнхильд понизила голос, как обычно поступают сопереживающие люди, когда им напоминают о трагедиях.

Она производила впечатление женщины основательной, собранной и почти по-матерински волнующейся. Ванья поймала себя на мысли, что благодарна за то, что Макс находился вместе с Рагнхильд, когда пришли представители социальной службы и рассказали об этом кошмаре.

— Как сейчас себя чувствует Макс? — поинтересовалась она.

Рагнхильд с некоторым отчаянием пожала плечами и вздохнула.

— Трудно сказать. Ему пять лет. Он толком не понимает, что такое смерть. Но ему, конечно, не хватает мамы.

— Естественно…

— Он временно помещен в дежурный детский дом семейного типа, но социальная служба считает, что лучше, чтобы он продолжал приходить сюда на несколько часов в день. Чтобы получалась хоть какая-то стабильность. Он скоро придет, так что вы сможете поговорить с ним, если захотите.

Ванья кивнула и посмотрела на Билли. Стоит ли им разговаривать с Максом? С пятилетним ребенком. Они ведь не учились допрашивать детей.

— Спасибо, возможно, захотим, — ответила Ванья. — Не запомнилось ли вам что-нибудь сказанное Максом, что могло бы нам помочь? Что угодно?

— Нет. Я думала об этом после… произошедшего, но… нет. Ничего.

— Не могли бы вы рассказать о дне, когда исчезла Патриция? Не приходило ли вам в голову что-нибудь особенное? — начал новую тему Билли.

— Нет, Патриция собиралась забрать сына немного позже обычного. Она всегда забирает его около четырех, а тут она предупредила, что придет около пяти. Это все.

— Она говорила, почему?