Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Нет, но, оставляя ребенка утром, она больше разговаривала с Ясмин. Возможно, она что-нибудь знает.

Ванья быстро заглянула в расследование Берглунда. Насколько ей помнилось, никакую Ясмин не допрашивали.

— Как фамилия Ясмин? — спросила она, перелистывая неполноценный материал.

— Асхари. Если хотите, я могу ее привести.

— Приведите, пожалуйста.

Рагнхильд встала и ушла, из коридора послышалось, как она зовет Ясмин.

Билли откинулся на спинку стула и посмотрел на Ванью. Он думал о том же, о чем она.

— Как ты считаешь? Стоит нам разговаривать с Максом? — спросил он.

— Не знаю, разве что коротко, просто поздороваться. Установить небольшой контакт, который можно в дальнейшем развить. А ты как думаешь? — отозвалась Ванья.

— Не знаю. Наверное, лучше узнать у социальной службы, как будет лучше.

— Черт возьми, представить только, пятилетний ребенок, который внезапно попадает в такую ситуацию. Мама убита, а папа с запретом на посещение. Это немного отдаляет собственные проблемы.

Билли ответил не сразу. У него во взгляде появилось нечто такое, что ей было трудно истолковать.

— Собственные проблемы это собственные проблемы, как их ни отдаляй, — произнес он приглушенным голосом. Ванья посмотрела на него с некоторым удивлением.

— Ты только что женился, какие у тебя могут быть проблемы? Слишком много секса?

Шутка осталась без ответа. В его глазах Ванья увидела не смех, а нечто иное. Беспокойство. Он определенно что-то скрывает.

Подумать над этим больше она не успела. Дверь открылась, и Рагнхильд ввела коротко стриженную девушку лет двадцати пяти, с татуировками и в очках, одетую в клетчатую блузку поверх юбки до колен.

— Это Ясмин.

Они пожали руки, и Ясмин села.

— Для начала я хочу спросить, допрашивали ли вас раньше?

— Нет. Когда сюда приходила полиция, у меня был выходной, а потом ко мне так и не обратились. Мне это показалось немного странным.

Ванья сумела подавить вздох, но не мысль. Берглунд даже не допросил человека, который, как они знали, последним общался с Патрицией. «Немного странно» — это мало сказать. Это, черт возьми, должностное преступление.

— Тогда хорошо, что мы имеем возможность задать вам вопросы сейчас, — проговорила Ванья, стараясь не выдавать своих эмоций.

Пятнадцатью минутами позже они сидели в машине, разговаривая с Торкелем по громкой связи. Оба сосредоточенные, но возбужденные. У них произошел первый прорыв. Снова возник Свен Катон.

По словам Ясмин, Патриция договорилась о встрече именно с ним. Поэтому она и собиралась забрать Макса немного позднее. О ней предполагали написать статью в газете. В «Сюдсвенска дагбладет». Патриция с гордостью рассказала об этом Ясмин за минуту до того, как вышла из школы, чтобы больше никогда не появиться. Ясмин говорила с полной уверенностью.

— Хорошо, значит, тот же метод, что с Петковичем, — произнес серьезным голосом Торкель. — Вы знаете, где они встречались?

Ванья отрицательно покачала головой, хотя он и не мог этого видеть.

— Нет, те, кто отвечал здесь за расследование, упустили все, что могли. Нам придется начинать все с начала. К сожалению.

— Понятно, — вздохнул Торкель, но постарался мыслить конструктивно. — Я позвоню Кристианссону в Мальмё и узнаю, не сможет ли он оказать вам поддержку. Придется полностью отобрать дело у Хельсигборга.

— Как там дела с пресс-конференцией? — поинтересовался Билли.

— Она начнется через тридцать минут. — В голосе Торкеля безошибочно слышалась усталость. Они знали, насколько он не любит публичную часть работы. — Потом созвонимся.

— Удачи! — пожелала Ванья.

Выключив мобильный телефон, Билли сделал глубокий вдох.

— О’кей, давай разделим усилия, — предложил он. — Я возьму мобильные звонки, ее компьютер, почту и все такое. А ты бери ее коллег и соседей. Если успеешь, бывшего жениха.

Ванья кивнула. Она ожидала, что Билли заведет машину и они поедут, но он продолжал сидеть, откинув голову на подголовник. У нее возникло ощущение, что он хочет что-то сказать.

— Мне не хватало этого, — в конце концов произнес он. — Только ты и я. Как в старые добрые времена.

Ванья улыбнулась искренней, довольной улыбкой. Она чувствовала себя главной виновницей того, что их отношения стали такими, как стали. В минуту слабости она обидела Билли.

— Мне очень жаль, что нас разнесло, — начала она.

— В этом виновата не только ты, — перебил ее Билли.

— Все началось с меня, — возразила она, хотя была с ним согласна. С тех пор, как появилась Мю, Билли изменился. Их отношения стали другими. Они теперь почти никогда не видятся вне работы. Наверное, вполне естественно, если человек влюблен. Откуда ей знать, она всегда ставила на первое место работу и коллег.