Андреа Камиллери - Жаркий август

– Я рассказывал, – отрезал Монтальбано.

Повисло молчание.

– Если принять все меры предосторожности, – сказал через какое-то время комиссар, – пожалуй, это осуществимо…

– Комиссар, можно я скажу честно?

– Конечно.

– При всем уважении к синьорине, эта идея мне не нравится.

– Почему? – спросила Адриана.

– Это очень опасно, синьорина. Спиталери всегда носит при себе нож, и это человек, способный на все.

– Но если Сальво тоже там будет, мне кажется…

Фацио проглотил и этого «Сальво» не моргнув глазом.

– Все равно мне это не нравится. Нехорошо, если мы подвергнем вас опасности.

Еще полчаса они спорили. В конце концов последнее слово осталось за Монтальбано.

– Сделаем, как сказала Адриана. Для подстраховки поблизости будешь ты, Фацио, и еще кто-нибудь из наших.

– Как скажете, – вздохнул Фацио, сдаваясь.

Он встал, попрощался с Адрианой и направился к двери. Комиссар пошел его проводить.

В дверях Фацио посмотрел ему в глаза.

– Комиссар, прежде чем окончательно согласиться, подумайте хорошенько.

– Садись, – сказала Адриана, когда он вернулся.

– Что-то я устал, – произнес Монтальбано.

Ситуация изменилась, и девушка это поняла.

Монтальбано провел бессонную ночь в одинокой постели. Ворочаясь на мокрых от пота простынях, он ощущал себя то последней сволочью, то подвижником вроде святого Луиджи Гонзаго или святого Альфонсо де Лигуори – в общем, кого-то из этих.

Первый звонок от Адрианы раздался на следующий день в пять вечера и застал его в отделении.

– Каллара отдал мне ключи. Ему не терпится поскорее продать дом. Похоже, жадюга еще тот: когда услышал, что мы берем на себя расходы по амнистии, кланялся мне чуть не до земли.

– Он говорил тебе про Спиталери?

– Даже показал мне контракт, подписанный Спечале. И дал мне номер его мобильного.

– Ты ему звонила?

– Да. Поговорила с ним напрямую. Договорились встретиться на месте завтра в семь вечера. Как мы поступим?

– Встретимся там же часов в пять и не торопясь все организуем.

Второй звонок раздался в Маринелле в десять вечера.

– Сейчас приехала медсестра. Останется у нас на ночь. Можно я к тебе приеду?

И как это понимать? Адриана хочет провести ночь с ним в Маринелле?

Она что, смеется? Второй раз роль святого Антония, искушаемого демонами, он просто не потянет.

– Видишь ли, Адриана, я…

– Я вся на нервах, и мне нужно, чтобы кто-то был рядом.

– Я тебя прекрасно понимаю, я тоже нервничаю.

– Я только поплаваю в море при луне. Пожалуйста.

– Может, ляжешь лучше спать? Завтра будет тяжелый день.

Смешок на том конце провода.

– Не бойся, я привезу купальник.

– Ну ладно.

Что заставило его согласиться? Усталость? Жара, от которой сила воли вконец испарилась? Или просто-напросто ему тоже нестерпимо хотелось ее увидеть?

Девчушка плавала, как дельфин. Монтальбано испытывал неизведанное прежде удовольствие, с волнением ощущая, как движется рядом это юное тело, легко повторяя его движения, будто они сто лет уже плавают вместе.

Вдобавок она оказалась неутомима и, похоже, могла бы доплыть хоть до Мальты. В какой-то момент Монтальбано выдохся и лег на спину отдыхать. Она вернулась и покачивалась на волнах рядом с ним, близко-близко.

– Где ты так научилась плавать?

– В детстве я ходила на тренировки. Когда приезжаю сюда летом, целыми днями не вылезаю из моря. А в Палермо хожу в бассейн дважды в неделю.

– Много занимаешься спортом?

– Хожу на фитнес. И еще умею стрелять.

– Серьезно?

– Да, у меня был… ну, почти что жених, настоящий маньяк. Водил меня на стрельбы.

Едва ощутимый укол. Не ревности, а зависти к незнакомому парню, бывшему «почти что жениху», который без каких-либо проблем пользовал ее в нужном возрасте.

– Возвращаемся? – спросила Адриана.

Возвращались они неспешно. Оба тянули время, не желая прерывать эту волшебную близость тел, невидимых в темноте, но тем острее ощущавших присутствие друг друга по звуку дыхания или случайному прикосновению.

И вдруг в двух-трех метрах от берега, где вода была уже по пояс, Адриана, которая шла, держа Монтальбано за руку, споткнулась о железную канистру, брошенную в море каким-то сукиным сыном, и полетела вперед. Монтальбано инстинктивно крепче схватил ее за руку, но не удержал равновесия и тоже упал прямо на нее.

Они вынырнули, сплетясь телами, как борцы, и задыхаясь, будто пробыли под водой бог знает сколько. Адриана опять поскользнулась, и оба ушли под воду, не разжимая объятий. Снова встали, обнявшись еще крепче, и тут их окончательно унесло в иное, сладостное море.