Анжела Марсонс - Роковое обещание

– Почему? – Вуди был слегка ошарашен. – Или она может работать, или нет.

– В одном я объясняю, по каким причинам она может исполнять свои профессиональные обязанности, а во втором – почему нет, и по тем же самым причинам… Но позвольте мне объяснить. Эти причины не изменятся, сколько бы вы ни посылали ее на беседы с психологом.

– Не понимаю, – признался Вуди.

– Ким – это человек-парадокс. И поэтому причины в обоих случаях почти одинаковы, – сказал психолог. – Причины, по которым она не может выполнять работу, практически те же, по которым она так хороша в своей работе. Слабые эмоциональные связи и ограниченное восприятие могут показаться вам недостатком, но благодаря им она может оставаться более объективной и не настолько вовлеченной, как другие. Ее способность избавляться от некоторых мыслей, как бы запирая их в коробочки, означает, что она способна отделять зерна от плевел. Ее неспособность быть милой с другими людьми означает, что ее не так просто обдурить или сбить с толку. Ее резкость и недостаток манер не допускают даже мысли о том, что ее можно обмануть. Ее прямота бывает грубой, но позволяет добраться до самой сути. Теперь вы меня понимаете?

– Думаю, да, – Вуди кивнул.

– Представьте себе рождение недоношенного ребенка. Он живет, но отстает в своем развитии. Он всегда будет меньше, чем средний человек его возраста. Будет выглядеть моложе своих лет. То же самое происходит и с Ким, но на эмоциональном уровне. У нее никогда не было возможности развить в себе способность к эмоциям, какая была у всех нас. Она похожа на компьютер, который сломался до того, как в него загрузили все программы.

– Но она же может научиться…

Тед покачал головой.

– Вы же знаете, что у детей обычно бывает достаточно времени, чтобы научиться некоторым вещам; но когда время заканчивается, то это уже навсегда. Боюсь, что именно это произошло с Ким. Так что она уже никогда не станет более эмоциональной и открытой.

– Простите, Тед, но… – Вуди было трудно смириться с услышанным.

– Пожалуйста, не пытайтесь ее изменить, – посоветовал ему психолог. – Она провела достаточно много времени, общаясь с людьми, которые старались лепить ее по своему образу и подобию, диктовали ей, что она должна думать и как должна себя вести, основываясь при этом на своем личном видении того, в кого она должна превратиться…

Несколько мгновений Тед молча смотрел на Вуди, словно на что-то решался. Тот ждал.

– Я хотел бы кое-что рассказать вам, но это должно остаться строго между нами.

– Конечно, – ответил старший инспектор. Он никогда не подведет этого человека.

– Когда Ким исполнилось шесть лет, я был у нее уже не первым психологом. Женщина, заканчивающая карьеру и непоколебимо верящая в свои подходы и методы, добралась до нее первая. И она твердо верила, что Ким надо выплакать свое горе. А девочка не пролила ни слезинки с того момента, как холодное тело ее брата вырвали у нее из рук. Так вот, эта женщина перепробовала все, чтобы заставить ее заплакать, поскольку была уверена, что Ким это необходимо. Что она найдет облегчение в слезах. И ее не волновало, будет она плакать от горя, от боли, от печали или от страданий.

– Вы же не хотите сказать, что эта врач била ее? – в ужасе спросил Вуди.

– Все ее ноги и руки были покрыты следами щипков и уколов, – Тед кивнул.

– Но Ким пожаловалась на нее?

– Больше я ничего вам не скажу, – психолог покачал головой. – Но я пытаюсь объяснить вам, что Ким до сих пор не умеет плакать. В день смерти ее брата в ней что-то умерло, и умерло навсегда, так что «починить» ее нельзя. Для Ким любовь навсегда напрямую связана с потерей, так что она будет ее избегать. Этот выбор она сделала сама, несмотря на поддержку и помощь массы профессионалов, с которыми ей приходилось встречаться на своем пути. И теперь она напрочь отказывается объяснять это или оправдываться перед кем-либо. Так что принять Ким – значит принять ее такой, какая она есть, с тем уровнем преданности, который она сама для себя устанавливает.

Тед перевел дыхание, позволяя Вуди осознать услышанное.

– И все, что она собой представляет, рано или поздно выходит наружу. В ее отношении к работе, в ее верности своей команде. В том, как отчаянно она защищает дорогих ей людей. В ее вечном желании поступать правильно. Она – хороший человек и социализируется настолько, насколько это для нее возможно.

– Я вас понял, – сказал Вуди, мысленно поблагодарив Бога за то, что есть на свете человек, который, по-видимому, знает Ким Стоун лучше, чем она знает самое себя.