Николай Леонов - Миллион в лохмотьях

– Я вам верю, – кивнула женщина и вытерла глаза. – Мне и верить-то больше некому.

– Хорошо. А теперь давайте вместе вспоминать, что было 23 и 24 мая, в те субботу и воскресенье. По часам, по минутам. Каково было состояние Олега, о чем он говорил, что делал, куда и зачем уезжал, во сколько возвращался. Нам важно все до мелочей.

Больше часа сыщики вместе с матерью Большакова восстанавливали события тех злополучных выходных. Гуров пытался помочь женщине вспомнить все, включая настроение сына, его слова. Может быть, он вернулся и хотел побыть наедине с собой. Ведь такое бывает часто, когда после эмоционального потрясения хочется уединения.

– Вы знаете, а ведь было, – вдруг вспомнила Марина Васильевна. – Он сразу ушел в гараж. Вернулся какой-то уставший. Я позвала его поесть, а он отмахнулся, взял ключи от гаража и ушел. Настроение? Ничего особенного я не заметила, может быть, потому что сама немного была недовольна, что Олег не послушался меня и все же не сел за стол.

– А Олег назвал причину, по которой ему срочно нужно было в гараж? – спросил Попков. – Не может же быть такого, что он отделался словами «мне надо» – и все! Я по себе знаю, пока моя мама не допытается о причинах, она не отстанет. Она ведь тоже мне желает только хорошего.

– Да, конечно, – попыталась улыбнуться Марина Васильевна. – Он сказал, что ему срочно надо какой-то напильник, что ли, отдать кому-то. Или рубанок. А вернулся не скоро. Я еще потом ворчала на него, что голодный ходит, так можно с молодости желудок испортить.

– Олег был один? С ним никого не было? И как долго он пробыл в гараже?

– Один, да. Я ведь еще в окно посмотрела на него, когда он от подъезда шел к переулку в сторону нашего гаражного кооператива. Руки у него были еще грязные.

– Руки? – насторожился Гуров. – В чем грязные? Вы разглядели?

– Нет, не разглядела, что из окна разглядишь. Но Олег шел так, как будто руки у него грязные, он еще руку с пакетом от себя отстранял немного…

– С пакетом? – чуть ли не хором переспросили сыщики. – А вернулся он без пакета?

Марина Васильевна все же согласилась на понятых, но только если полиция пригласит не ее соседей или знакомых, пусть будут совсем незнакомые люди. Когда открыли гараж, Гуров попросил женщину взглядом поискать тот самый пакет, с которым 23 мая вернулся ее сын и с которым так поспешно ушел в гараж. Но никаких пакетов не было, в гараже вообще было относительно пусто – немного инструмента, верстак, ниша в полу для канистр с ГСМ. А еще создавалось впечатление какой-то запущенности, на что Попков и обратил внимание Гурова:

– Смотрите, Лев Иванович, тут почти всюду пыль или паутина. Обычное дело, если даже месяц не заходишь в гараж. Надо присмотреться и найти то место, где пыли меньше или совсем нет, где нет паутины.

Такое место нашлось довольно быстро. Старенький невысокий двустворчатый шкаф у дальней стены не открывался очень давно. Это было видно по слою пыли на его ручках. Над шкафом и между шкафом и стеной тоже была паутина, но в одном месте ее слой был нарушен. Гуров подозвал участкового и понятых, которых тот привел для осмотра.

– Видите? – спросил он, показывая на стену. Затем заглянул в щель и посветил фонариком от телефона: – Там что-то есть. Я попробую просунуть туда руку.

Через несколько секунд Лев вытянул свернутый сине-красный пакет, в котором находилось что-то мягкое. Участковый и понятые смотрели с интересом, мать Большакова – со страхом. Лев с удовольствием бы избавил несчастную женщину от необходимости смотреть, но, увы, она хозяйка гаража, потому и ее пришлось привлекать к осмотру. Натянув тонкую хирургическую перчатку, Гуров развернул пакет и вытянул оттуда женские колготки со следами крови, а потом тонкую летнюю женскую куртку, тоже со следами крови. Марина Васильевна со стоном повалилась на подогнувшихся ногах, и если бы ее не подхватил Попков, она рухнула бы на пыльный цементный пол.

Большаков сидел на стуле, сжав пальцы рук, сплетенные в замок. Он хмурился и старательно смотрел в пол перед собой. Пока Молчан увещевал его и требовал рассказать, что же произошло в лесу, парень не издал ни звука. Он просто молчал.

– Ладно, – вздохнул Гуров. – Наши пустые слова для тебя ничего не значат, тогда давай говорить будем языком фактов, улик и доказательств. Знаешь, Олег, вот твоя мама нам поверила, она знает, что мы не хотим именно тебя в тюрьму посадить, она понимает, что важна правда, важно узнать причину смерти девушек. Вот что главнее всего. Истина, понимаешь? Истина!