Магнус Йонссон - Игра в куклы

Вальдеса в бессознательном состоянии доставили в больницу на вертолете неотложной помощи. Ничего нового узнать не удалось, кроме того, что они и так уже знали: Йорген Кранц действительно был там, у дома. А вот полицейский вертолет так никогда и не появился. Как оказалось, он стоял, не заправленный, в своем ангаре, пока Водная полиция разбиралась с двумя группами студентов с острова Лидинге, столкнувшимися в баре ныряльщиков «Dykarbaren» в Сандхамне.

Никаких следов Йоргена Кранца и лодки, на которой увезли Линн. Техническая экспертиза подтвердила, что кровь в подвале принадлежит женщине, но сравнить ее с базой данных ДНК не удалось. Каким-то непонятным образом цифровой ДНК-профиль Линн, зарегистрированный после того, как ее приговорили к тюремному наказанию, оказался стертым. Все равно он был убежден, что именно ее держали в подвале. Техники по-прежнему работали у дома Йоргена Кранца, собирали вещдоки: отпечатки обуви, гильзы и кровь. Рикард нетерпеливо нажал на кнопку зазвеневшего мобильника.

– Да?

Он услышал Юнгберга на другом конце:

– Слушай, я не знаю, что делать. Это про Хофмана.

Рикард чувствовал себя совершенно опустошенным, когда закончил разговор. Этого не может быть. Стен Хофман. Высокопоставленный начальник. К тому же принимал участие в расследовании. И все же Рикард не мог не согласиться с Юнгбергом, что все это было в высшей степени странно и непонятно. Цифровые данные о звонках были стерты. Девушки звонили и просили соединить их со Стеном Хофманом. Седерман, без сомнений, был довольно сомнительным алиби. Но о чем бы там ни шла речь – а это вряд ли было связано с убийствами, – его руки были связаны. Все, что у них было, это весьма слабые косвенные улики. Ничего другого. Пара телефонных разговоров из сотен других, похожих. Объяснения даны вполне убедительные. Да у них же уже были улики против Ахмеда. Единственное, что оставалось непонятным, это стертые звонки. Человеческий фактор? «Баг» в компьютерной программе? Ничего такого, что давало бы ему основания одобрить Юнгбергу вызов Стена Хофмана на допрос. Эрик повернулся к нему:

– По-прежнему никаких следов Ахмеда?

Рикард покачал головой:

– Нет, поступило несколько звонков, но ничего, что бы дало хоть что-то. Он все еще прячется. Но Юнгберг хотя бы успел поговорить с датчанами. Они прибыли сюда, чтобы освободить Линн, но не успели. И им чертовски повезло, а то у нас было бы еще больше трупов.

Он побарабанил по инструментальной панели.

– Да и на них у нас тоже ничего нет. Кроме того, что они члены АФА.

Он сухо рассмеялся.

– Сами они считают, что ничего противозаконного не совершили. Они просто покатались немного на машине. Однако, что бы Линн ни говорила раньше, похоже, ее старые товарищи-антифашисты ее не забыли и не бросили в беде.

Эрик подумал точно то же самое, но ничего не сказал.

Мобильник Рикарда зазвонил опять. Что такое, черт? Опять Юнгберг! Голос был запыхавшийся:

– Где ты? Только что Водная полиция позвонила Севинч на коммутатор. Горит лодка на Юргордене. Там надпись от руки с твоим именем, а еще адрес, который, похоже, Линн оставила.

Рикард крепко схватился за руль. Кровь бросилась в голову.

– Давай адрес!

– Шетулльсбаккен, 8.

– Что-то еще?

– Я связался с фирмой G4S, которая охраняет недвижимость. Дом был снят с сигнализации при помощи кода пару часов назад. Так что кто-то там есть. Я еду туда и встречу патрули с Эстермальма.

– Мы едем прямо туда. Это должен быть Йорген Кранц. И Линн. Осторожнее, держите дистанцию и дождитесь оперативную группу.

Рикард прибавил газа в направлении к центру города.

Линн шла спокойным шагом. Асфальт шедшей в гору улицы Шетулльсбаккен холодил подошвы, смягчая боль. Эндорфины из организма улетучивались. Ей нужен был отдых. Все тело болело, будто по нему проехался трактор. Болела спина в том месте, где пес бросился на нее всем своим весом. Как во время демонстрации у клуба «Private Club» против порнографии, когда ей было шестнадцать лет, а полиция разгоняла протестующих ударами дубинок по почкам. Такие же боли в суставах и легкая тошнота. Хотя прохладный вечерний воздух приятно гладил тело. Она свернула на тропинку между деревьями в сторону мыса Хундудден.

Она не знала, сколько пройдет времени, пока кто-нибудь заметит горящую лодку и надпись. Но она не могла ждать. Ей нужно было двигаться, как бы ни болело тело. Двигаться, чтобы собраться с мыслями.