Андрей Добров - Резня на Сухаревском рынке

— Я вам про него говорил, помните?

— Сбежин? — воскликнул Захар Борисович.

— Он, — кивнул доктор. — Чудом остался жив, говорят. И представляете — именно в силу своего занятия. Конечно, полнейшая глупость для грабителя — нападать на дом коллекционера холодного оружия!

— Сбежин, — снова повторил Архипов и взглянул на Скопина. — Вот так так.

Иван Федорович уже снял с крючка свою судейскую шинель и всовывал руки в рукава.

— А кто убит? Кто грабитель?

Зиновьев пожал плечами:

— Сейчас увидим.

У ворот стояла полицейская карета. В открытую дверь выглядывал квартальный Михеев. Когда все расселись тесно по скамейкам, он постучал в переднюю стенку кулаком, и карета двинулась вперед. Михеев уткнулся взглядом между сидевшими напротив Скопиным и Архиповым.

— Ну, хорош дуться, — сказал ему Иван Федорович. — Скажи спасибо, что вышел сухим из воды.

Архипов тоже старался не смотреть на квартального, чтобы не сорваться.

— Давай, докладывай, как стало известно? — спросил Скопин у Михеева.

Тот сухо откашлялся, как будто черствые крошки облепили его горло, а потом сказал без всякого выражения:

— Сосед донес. Шум и крики. Постучался — стонут, не отвечают. Дверь открыта. Он зашел и увидел. Потом побежал ко мне в участок. Поскольку есть раненый, я попросил доктора.

— Понятно, — сказал Скопин. — Надеюсь, что Сбежин не умрет, пока мы едем.

— Мертвые всегда лучше! — энергично кивнул черной бородой доктор Зиновьев. — С ними мороки меньше.

Остаток пути они проделали в молчании. Карета скоро остановилась напротив подъезда того самого дома, где Архипов и Скопин были еще так недавно. Там уже собралась небольшая толпа зевак, которых дворник не пускал внутрь. Увидев выходящих из кареты полицейских, он встал во фрунт и приложил рукавицу к своей шапке.

— На второй этаж пожалте!

— Знаю, — ответил Скопин, проходя мимо дворника. За ним шли Архипов с доктором, а квартальный Михеев замыкал шествие. На лестнице Иван Федорович остановился и повернулся к своим спутникам.

— Без моего разрешения никто ничего не предпринимает.

Дверь в квартиру коллекционера была распахнута. Из гостиной слышались тихие стоны. Скопин на секунду задержался в прихожей, как будто что-то выискивая на вешалке для одежды. Потом быстро пошел в сторону гостиной. Они застали Сбежина на полу. Он сидел, привалившись спиной к ножке стола. Рядом с ним валялась кривая сабля с окровавленным клинком — тот самый шамшир, с помощью которого Сбежин показывал Скопину приемы обращения с кинжалом. Под самыми шторами у окна лицом вниз лежало в луже крови тело молодого мужчины. Сбежин посмотрел на вошедших мутными глазами.

— Врача! — простонал он.

Скопин посторонился, пропуская Зиновьева. Тот поставил саквояж на стол и опустился на корточки перед коллекционером.

— Здравствуйте, вы помните меня? Я доктор Зиновьев. Вы были у меня в Сущевской части.

Сбежин перевел взгляд на лицо Павла Семеновича. Он вспоминал долго, с трудом.

— Вы патологоанатом, — сказал он наконец.

— Точно, — энергично кивнул Зиновьев. — Но это ничего, когда-то я лечил и живых. В конце концов, разница между ними совсем небольшая. Куда вас ранили?

— Рука, — простонал Сбежин. — Болит. И плечо.

Скопин указал Михееву глазами на тело у окна.

— Переверните.

Квартальный с трудом нагнулся над убитым, одной рукой взял за рукав, а другой — за штанину.

— Помогите ему, — велел Иван Федорович Архипову.

— А сам он не сможет? — огрызнулся Захар Борисович.

— Оставьте.

Архипов подошел к трупу с другой стороны, чуть не запутался в занавесках и помог перевернуть мертвеца.

Сбежин, перестав стонать, смотрел, как доктор расстегивает его бархатный пиджак. Весь левый рукав почернел от крови. Сам коллекционер был бледен, отчего его выпуклые близко посаженные глаза стали похожи на рыбьи.

— У вас была горничная, — сказал ему Скопин. — Почему она не побежала за помощью?

Сбежин перевел взгляд на него. В этот момент доктор попросил его наклониться вперед, чтобы аккуратно снять пиджак.

— Лушка? — сказал он зло. — Это она-то и навела! Сбежала, мразь!

Он снова застонал — вероятно, доктор Зиновьев, стягивая с него пиджак, побеспокоил раненое плечо. Под бархатным пиджаком обнаружилась белая сорочка, с левой стороны вся залитая кровью. Зиновьев достал из саквояжа ножницы и стал разрезать рукав от запястья вверх.

Михеев привалился к стене и скрестил руки на груди. Так он стоял, пока Архипов производил осмотр тела грабителя, выворачивал ему карманы. Под телом оказался нож, вероятно, тот самый, с которым тот напал на хозяина дома.