Жорж Сименон - Мегрэ и строптивые свидетели

— Вы знали вашу первую невестку?

— Нет. Когда я жила дома, мой брат, несмотря на все свои усилия, еще не нашел выгодной партии. Я была первой, от которой потребовали самопожертвования. Что же касается Армана, то в это время он как раз болел. Он никогда не обладал крепким здоровьем. Совсем молодым он был уже плохой копией Леонара. Он старался подражать всем его жестам, походке, голосу. Я высмеивала его. По существу, он просто жалкий человек.

— Вы не имеете никакого представления о том, что могло произойти прошлой ночью?

— Никакого. Не забудьте, что я знаю меньше, чем вы. Это действительно не был грабитель?

— Я все больше в этом сомневаюсь.

— Вы хотите сказать, что преступление могло быть совершено кем-нибудь из домашних?

Она задумалась, и вывод, который она сделала, был крайне неожиданным:

— Занятно!

— Почему?

— Не знаю. Надо обладать определенным мужеством, чтобы убить человека, и я просто не представляю себе, кто в этой семье…

— Где вы были прошлой ночью?

Она не обиделась на этот вопрос.

— Меня удивляет только, почему вы не задали мне этот вопрос раньше. Я находилась за стойкой бара «Амазонка». Полагаю, вы в курсе? Именно поэтому вы были так поражены, увидев меня в домашнем туалете, который модный журнал назвал бы воздушным. «Амазонка» — это работа. Смокинг черного бархата и монокль. Дома я снова становлюсь сама собой. Вам понятно?

— Да.

— Когда я нахожусь дома, я веду себя так, как будто мне нужно отомстить за то, что на работе я обязана изображать деловую, энергичную женщину.

— А ваши братья или невестка никогда не заходили в «Амазонку»?

— Прежде всего, они не знают, что я там работаю, потому что я никогда не давала им своего адреса, а известна я только в очень узком кругу. Затем, я сомневаюсь, чтобы у них явилось желание созерцать представительницу семейства Ляшом стоящей за стойкой бара в ночном кабаре. Однако…

Она остановилась, неуверенная…

— Я не знаю лично мою невестку Полет. Прошли уже годы с тех пор, как ее фотография была помещена в газетах в связи со свадьбой. Но однажды вечером мне показалось, что я увидела ее сидящей за столиком в нашем кабаре. Возможно, что мне это только показалось. Вот почему я колебалась и не рассказала вам об этом сразу. Меня поразило, как она смотрела на меня — так пристально, с таким любопытством. К тому же она была одна.

— Когда это случилось?

— Месяца полтора тому назад, возможно, уже два.

— Вы ее больше не видели?

— Нет. Простите, но мне надо сбегать на кухню, взглянуть на суп.

Она довольно долго оставалась на кухне, и он сидел, прислушиваясь к стуку кастрюль и тарелок, звону ножей и вилок.

— Я воспользовалась случаем, чтобы заодно поставить жаркое в духовку. Не надо об этом сообщать ни владелице «Амазонки», ни нашим клиентам, потому что меня перестанут уважать, и я рискую потерять свое место: я обожаю готовить.

— Для одной себя?

— Да, для себя одной, а иногда и для двоих.

— Сегодня вечером для двоих?

— Как вы догадались?

— Вы только что упомянули про жаркое.

— Да. Мой друг должен сейчас прийти.

— На этот раз дело идет о серьезной связи?

— Кто вам об этом сказал? Кто-нибудь из «Амазонки»? Неважно, раз я этого не скрываю. Ну что ж, господин комиссар? Представьте себе, что в тридцать четыре года я влюблена и задаю себе вопрос, не бросить ли мне все для того, чтобы выйти замуж. Я люблю заниматься хозяйством, ходить на рынок, к мяснику, в молочную. Я люблю сидеть дома и готовить изысканные кушанья. И все это бесконечно более приятно, когда ждешь кого-нибудь и накрываешь стол на двоих. Таким образом…

— Кто он такой?

— Уже не слишком молодой, сорок четыре года. Нельзя сказать, чтобы он был красавцем, но очень приятный. Со своей стороны, он тоже устал от меблированных комнат и ресторанов. Он работает в рекламе. Так как он занимается в основном кинорекламой, то ему приходится ежедневно бывать у Фукэ, у Максима, в клубе на Елисейских полях. У него было столько кинозвезд, сколько ему хотелось, но, как известно они тоже большей частью живут в меблированных комнатах и питаются в ресторанах. Тогда-то он и начал думать, что такая женщина, как я…

Несмотря на столь явную иронию, чувствовалось, что она влюблена, возможно, даже страстно.

— Я только что от него, и мы решили сегодня пообедать вдвоем. Мне уже пора накрывать на стол. Если вы еще хотите задавать мне вопросы, пойдемте со мной. Я могу одновременно работать, слушать вас и вам отвечать…