Николай Леонов - Сын банкира

С аппетитом поглощая разогретые бифштексы, он услышал свой сотовый, который пискляво выдавал: «Наша служба и опасна и трудна…» На связи был Стас.

– Лева, ты уже готов? – Судя по голосу, Крячко в этот момент тоже что-то торопливо пережевывал.

– Всегда готов! – откликнулся Лев. – Встречаемся в аэропорту.

– Лева, это очень опасно… ну… ваша сегодняшняя поездка? – Мария стояла рядом и внимательно смотрела на мужа.

– Что ты! – искренне рассмеялся он. – В сравнении с тем, что бывало раньше, это – детсадовская прогулка в соседний скверик. Ты лучше скажи, как прошла постановка?

– Как всегда – аншлаг… Ладно, пойду спать. Если только усну, – Мария незаметно для Льва перекрестила его со спины и, тихонько вздохнув, пошла в спальню.

В Шереметьеве, несмотря на позднее время, было достаточно оживленно. Стас и Гуров стояли в зале ожидания, наблюдая за потоком пассажиров, выходящих из зоны таможенного досмотра. Вскоре показался Кулькофф, следом за которым шла явно очень взволнованная женщина, уже знакомая приятелям по семейной фотографии банкира.

– Хау ду ю ду, мистер Кулькофф… – холодновато-дипломатично за обоих сразу поздоровался с ним Гуров. – Хау дую ду, мэм… – добавил он.

– Здравствуйте, здравствуйте, господа оперативники… – как-то переполошенно, без малейшего намека на заморский шик поздоровался Кулькофф. – Света, это те сыщики, о которых я тебе рассказывал… Господа, я приношу вам свои глубочайшие извинения за… все это… э-э… свинство. Готов повторить свои слова при мистере Орлове и принести свои извинения через прессу и телевидение.

– Да ладно… Чего уж там? Нам не привыкать… – отмахнулся Крячко. – Вы, наверное, сейчас со Львом Ивановичем отправляйтесь в управление, а я поехал на Каширку рассредоточивать опергруппы. Вам бы, – повернулся он к Светлане, – лучше куда-нибудь в гостиницу. После такой дороги…

– Нет, нет! – Та торопливо вцепилась в рукав своего почти уже не мужа. – Пока мой… наш сын в опасности, ни о какой гостинице не может быть и речи!

В три часа ночи, когда на посветлевшем летнем небе растаяло большинство звезд, а на востоке появилась первая бледная полоска зари, началась операция, названная Орловым «Захват». Впрочем, Гуров предпочел бы другое название – «Охота на Упыря». Но спорить со своим начальником не стал.

В начале четвертого, когда Гуров, прибывший на место проведения операции, сообщил по мобильному, что группы уже рассредоточены и находятся у всех предполагаемых объектов нахождения Иганушкина, Орлов подал знак Кулькоффу и тот набрал номер Упыря. Томительно тянулись секунды. Один гудок, другой, пятый… Лишь на седьмом гудке послышался хриплый спросонок голос Иганушкина:

– Слушаю, слушаю… Деньги привез?

– Да, привез, – уведомил его Кулькофф. – Где и каким образом вам их передать?

– Ха-ха-ха! – Упырь издал язвительный смешок, в котором звучала нескрываемая издевка. – Слушай, мужик, ты меня за лоха не принимай. Я ведь понял, что ты сейчас сидишь в ментовке и мусора уже рыщут по всей области. Зря ты меня не послушал! Зря! Мальца бы пожалел… Ведь если я его сейчас прикончу, всех собак на тебя повесят. Уловил? В общем, так… Я сейчас отсюда исчезаю вместе с пацаном. Потом еще раз перезвоню и скажу, где и как ты мне отдашь лимон баксов. Понял? И не вздумай финтить – пацан в момент останется без головы!

Было понятно, что сейчас Упырь собирается прервать связь, а успели ли специалисты засечь место его нахождения – было пока неизвестно. И тогда Кулькофф пошел на вынужденный, но очень рискованный шаг.

– Слушай, ты, мерзавец! – закричал он в трубку. – Не смей трогать моего сына! Если с ним что-то случится, я тебя на краю света найду – положу на это все свое состояние и сам лично тебя четвертую!

– Ч-что?! – Упырь был безмерно удивлен услышанным, и это на какое-то время притупило его осторожность. – Ну, ты попал, мужик! Так это, выходит, у меня в руках настоящая золотая рыбка?! Запомни: теперь ты мне должен десять лимонов баксов, и ни центом меньше.

В трубке раздались короткие гудки. Побледневший Кулькофф вопросительно смотрел на Орлова. Зазвонил телефон.

– Есть такое дело! – удовлетворенно сообщил генерал, положив трубку. – Специалисты его засекли. Он в дачном поселке Васькино. Гуров и Крячко об этом уже знают.

А Лев и Станислав в этот момент направили в поселок находившиеся в районе опергруппы и выстраивали их вокруг мрачноватого, из темно-красного кирпича, двухэтажного особняка, построенного в готическом стиле. Со всех сторон дом окружала высокая кирпичная стена с густым рядом острых стальных штырей в форме козлиных рогов. Из прибывающих в Васькино «Соболей» стремительно выгружались рослые парни в камуфляже и черных масках и почти бесшумно продвигались в сторону особняка. Со стороны можно было подумать, что это инсценировка театра теней – ни металлического звяканья, ни какого-либо топота или шарканья не слышалось в предутренних сумерках.