Фридрих Незнанский - Объявляется посадка на рейс...

Хартвуд понятливо кивнула и прицелилась во второго бандита. Андрей опередил ее — после его выстрела пуля попала «правому» бандиту в ногу, и тот, громко ойкнув, упал. Другой собрался было выбежать со двора, однако не успел — Изабелла выстрелила ему тоже в ногу. Схватившись за нее обеими руками, тот медленно осел на землю.

Оставшиеся четыре бандита принялись безостановочно палить по тому месту, где укрылись Изабелла и Андрей. Оставаться здесь было опасно. Достаточно тонкая дощатая перегородка вряд ли спасет от пуль. К тому же она столь ветхая, что в любой момент может рухнуть, и тогда они окажутся перед бандитами, как мишени — стреляй не хочу. Нужно было поменять укрытие.

Большого выбора у агентов не было. Коридор вел в бывшую кухню, а оттуда тянулся другой коридор — в дом. Их возможный маршрут легко «прочитывался» бандитами. Однако других вариантов передвижения не имелось. Теперь, когда находишься на мушке у охотников, остается надеяться на стремительность, играть на опережение. Выручить может только темп. Нужно быстро передвигаться с места на место в этом лабиринте развалин, дворов, домов, сараев, печек и всякой путающейся под ногами рухляди. Двигаться, не обращая внимания на несусветную июльскую жару и пыль.

Бандиты прекрасно знали, что численный перевес на их стороне: во всех отношениях — как людей, так и ресурсов. Поэтому они палили, не жалея патронов. Кончатся одни — можно сбегать к машине и взять новые. У европейцев такой возможности не было. Поэтому они старались стрелять наверняка и при этом не устраивать кровавую баню — не убивать, а только ранить. Стреляли по ногам. Способ не самый кровожадный и достаточно эффективный: когда ты ранен в ногу, то все равно тебе из-за боли не до стрельбы.

Постепенно количество их активных преследователей редело. Агенты давно обратили внимание на бравого усача в белой рубашке. Чувствовалось, что он здесь главный. Остальные старались обезопасить его, и это до поры до времени удавалось. Но вот уже из строя выведены все охранники, и теперь Андрей не отступает, а сам идет по следу бравого усача, который, отбиваясь от наседавшего противника, палит почем зря из автомата.

Он не знал, что вожаком бандитов был Сафар Кемаль, хотя такое предположение у него было с самого начала. «Ну вот, скоро и узнаем твое имя», — думал он, пытаясь обнаружить место, где спрятался усач.

Но и Сафар, это был, конечно, он, тоже не собирался сдаваться без боя. Больше того, автоматчик намеревался во что бы то ни стало пристрелить европейского агента. Поэтому они вели свою игру в смертельные прятки, каждый намеревался обнаружить и уничтожить соперника. Это продолжалось до тех пор, пока они не сошлись лицом к лицу в довольно обширном помещении, которое в лучшие для этого селения времена, по-видимому, было крытым рынком. Все оно было напичкано невысокими перегородками и столбами, поддерживающими кровлю. Через многочисленные щели в крыше сюда проникали лучи солнечного света, которые делали заметными клубы пыли.

Как только Сафару казалось, что обнаружил место, где спрятался противник, он с неимоверной щедростью стрелял в том направлении. Корешкову приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы уберечься от этой бешеной автоматной стрельбы. Но как бы воинственно ни был настроен бандит, для боеприпасов существуют ограничения, их количество не беспредельно. В один из напряженных моментов схватки, проходившей под навесом, Андрей услышал характерный щелчок — боек ударил в пустоту, патроны в магазине автомата Сафара окончились. Турок с лихорадочной поспешностью хотел было заменить магазин, пустой вытащил, да новый вставить не успел. Воспользовавшись заминкой противника, Корешков выскочил из своего укрытия и остановился прямо перед Сафаром, взяв того на прицел:

— Брось оружие! Сейчас же!

Бандит хотел потянуть время, сделал вид, что не понимает по-английски, однако разгоряченный Андрей был настроен в высшей степени решительно и закричал:

— Бросай или я стреляю!

Сафару ничего не оставалось, как швырнуть автомат на землю. При этом он не удержался от ворчания:

— Тебе повезло, грязный коп, что у меня кончились патроны. Иначе тебе несдобровать.

— Как говорят в старом добром Техасе, не хватило шести, не хватит и тридцати шести, — хохотнул Корешков.

Он приблизился к Сафару, по пути отшвырнул ногой его автомат в сторону и остановился напротив бандита, рассматривая его. Потом сказал: