Фридрих Незнанский - Незримая паутина

— Опять чего-нибудь противоправное? — оживился Денис, радостно потирая руки. — Это у нас не заржавеет…

— Хорошо бы влезть в базу данных Госдумы, чтобы извлечь информацию о депутате Павле Соломине. Причем возможно более полную и как можно быстрее.

— Когда это нужно?

— Еще вчера, — недовольно буркнул Виктор Петрович. — И если у него получится, пусть немедленно перешлет эти данные по электронной почте на мой адрес. А ты можешь ехать домой, отдохнуть с дороги…

— Нет, ни в коем разе! — энергично отмахнулся левой рукой Денис, поскольку правой держал возле уха телефонную трубку. — Буду здесь дневать и ночевать, пока не увижу результаты дактилоскопической экспертизы… Андрюха, это я, здравствуй! Да только что из Барнаула, припал там, понимаешь, к родным березкам! А сейчас чеши репу, родной! Задача усложняется. Наш с тобой работодатель вошел во вкус и опять хочет чего-нибудь несанкционированного, но чтоб очень срочно! Короче, лезь в картотеку Думы и все-все, что касается народного избранника Соломина, перешли мне в «Глорию». А я Самохе перезвоню, чтоб скинул инфу на Зоин компьютер.

Уже через полчаса Зоя вошла в кабинет и молча протянула дискету с файлом, скачанным с сообщения, пришедшего по электронной почте от Андрея. Виктор Петрович вставил ее в дисковод своего компьютера.

Среди разного рода данных было и факсимиле удостоверения, выданного на имя Давыдова Олега Петровича, помощника депутата Соломина. С фотографии на Виктора Петровича, как с фоторобота, лежавшего рядом на столе, смотрел улыбающийся открытой улыбкой симпатичный парень с шалыми глазами.

— Ну вот, что и требовалось доказать, — довольно произнес Жигулин. — Убийца Смушкевича.

— А симпатичный, — сказала Зоя.

— Вот такие обаятельные и улыбающиеся — уверенные в себе и удачливые преступники, уж поверьте мне, — ответил Жигулин.

— И вы уверены, что он же убил Абрамяна? — спросил Денис.

— Только интуитивно, — признался Жигулин.

Павел Семенович замер, услышав звонок по-городскому. Лучше не снимать трубку. Сейчас он для всех на заседании Думы. К тому же в последнее время он взял себе за правило отвечать только на входящие по сотовому. На всякий случай. Те, кому он нужен либо кто нужен ему, обязательно перезванивают потом по сотовому. Только Полина, забываясь, иногда звонит как обычно. И только она одна знает, что у него еще есть дела в гостинице, откуда осталось перевезти к ней последние вещи. Кстати, она должна была объявиться. Если это она, то наверняка вспомнит, о чем они договаривались.

И когда первый звонок смолк и сразу затренькал сотовый, Соломин включил аппарат.

— Павел Семенович? — услышал он вежливо-сдержанный голос Панкратова.

— Он самый, — отозвался Соломин несколько разочарованно. — Это ты звонил только что по городскому?

— Нет, что вы, — запротестовал тот. — Как мы условились, сразу на мобильный.

— Что стряслось? — недовольно спросил Соломин.

— Поступила информация, — все так же вежливо сказал Кирилл Афанасьевич. — Может, это и мелочь, но вам виднее…

— Говори, не томи… — нетерпеливо подогнал его Соломин.

— Вы же знаете, мы сейчас фиксируем и регистрируем все посещения и запросы в компьютерной сети органов государственной власти. Так вот, кто-то только что успешно взломал базу данных Думы и извлек сведения о вас и ваших помощниках. В том числе эти кто-то скачали информацию о Давыдове Олеге Петровиче. Знаете такого? Уверен, что знаете, — продолжал он, не позволив Соломину раскрыть рот. — У меня тоже, кстати, кое-что на него есть. Если вас это интересует. Например, пальчики, оставленные им на кое-каких предметах, подкинутых покойному Потапу. Давыдов засвечен, понимаете? Советую сделать оргвыводы. Я знаю, с исполнителями такого класса трудно вот так вдруг распрощаться…

— Подожди, подожди… — пробормотал Соломин. — Дай подумать. Признаться, ты меня огорошил. У тебя все? Тогда извини, я тебе потом перезвоню. — И, не дождавшись ответа Кирилла Афанасьевича, отключил аппарат.

Павел Семенович быстро ходил взад-вперед по номеру, лихорадочно соображая. Они вышли на Ефима? Скорее, именно Жигулин вышел… Этот бульдог вцепится так, что оторвать его можно будет только вместе с его же башкой.

Известить Ефима об опасности? И что дальше? Ведь Ефим для них — его помощник, и если он ускользнет — займутся им, Соломиным. И уже не отцепятся. Как же, такое дерзкое убийство! Все восхищены! Уже, говорят, хотят снимать об этом кино, нашлись и спонсоры, и режиссер со сценаристом, осталось только отыскать убийцу, который бы подробно показал и рассказал, как он это сделал. То есть общественный резонанс возник уже не только из-за гибели банкира Абрамяна. Все привыкли, что банкиров непременно убивают. А тут выяснится, что это совершил помощник всем известного депутата Соломина! И поднимется великий шум, особенно если виновников опять не посадят… И главное, ведь вот он, закон подлости в действии: он, Соломин, только-только задумался о том, чтобы завязать, плюнуть на все, начать семейную жизнь. Из Полины, как из всякой опытной шлюхи, скопившей деньги на старость, получится отличная жена. Вот поэтому у него появилась мыслишка все к черту бросить, когда подойдет к концу депутатский срок. Бросить и заняться какой-нибудь коммерцией, если не удастся стать послом или временным поверенным в благополучной и тихой европейской стране. Загнали-таки, сволочи, в угол!