Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

«Студентка упростила его задачу — оставила портфель, пошла звонить. А если б не ушла? — Денисов посмотрел на лестницу, где маршем ниже их ждала Тулянинова. — Чтобы завладеть се деньгами, наверное, предложил бы ей руку и сердце? Поехал бы с ней в Ужгород?!»

Телеграфистка силилась, но никого не могла вспомнить.

— Как назло...

— Конечно: едет много людей! — Антон был готов отступить. —- К тому же столько времени прошло!

«Они и термина такого не слыхали — «брачный аферист»!» — подумал Денисов. — Для нас это из прошлого века, из рассказов Чапека да фельетонов. И вероятность встречи с ним была не больше, чем столкновения с шальным метеоритом».

Денисов смотрел в спокойное лицо с зелеными подкрашенными веками.

— Наверное, вспомните другого? — спросил Денисов. — Он в ту ночь был в почтовом отделении. В бархатном пиджаке, однотонная серая сорочка... — Вместо примет преступника Денисов намеренно давал приметы исчезнувшего Иванова.

— В шляпе?! — Кожухова улыбнулась. — Так бы и сказали... Это же Павел! Работник МИДа!

— Он уезжал?

— В Донецк. Ночным скорым...

— Вы познакомились на почте?

— Ну! — Она затянулась.

Пока Антон уточнял детали, Денисов спустился этажом ниже. Тулянинова стояла у лифта. Она все слышала.

— Не понимаю... — Люда развела руками. — Выходит, Павел врал? И про детский сад, про родителей? И про банкетный зал?

Денисову показалось, она бесконечно устала.

— Вы поможете мне с билетами? — сказала она наконец. — Я уеду.

— В Красный Лиман?

— В Кривой Рог.

— К дяде?

— У меня нет родителей.

Она отвернулась.

«У подлецов поразительный нюх на сирот. — Денисов не раз в этом убеждался. — Подлецы паразитируют па людях с тяжелым детством и еще на мошенниках, подобных им самим. Эти вторые всегда намереваются извлечь для себя выгоду из ситуации, а в результате попадают в ловушку сами...»

Тулянинова достала платок, вытерла лицо.

— Подождите в матине, — попросил Денисов.

«Павел надеялся заполучить и те деньги, что Тулининовой выслали из Кривого Рога, которые сейчас при ней... — размышлял Денисов. — В то время, когда она звонила несуществующему Шульману и его друзьям, чтобы пригласить их в «Прагу», он выкрал из камеры хранения вещи, а потом, видимо, ждал Тулянинову на станции метро «Коломенская», чтобы заполучить и деньги тоже. К счастью, они не встретились...» .

Выше этажом Антон все еще разговаривал с телеграфисткой.

«Следующей жертвой должна была стать эта Кожухова... — подумал Денисов. — Преступник постоянно завязывал новые знакомства. Рыжая кассирша из Красного Лимана... Но та отпала, ждала свекровь, возможно, носит кольцо. Тогда он обратил внимание на Люду. Потом студентка на Казанском вокзале... — Одно не укладывалось в прокрустово ложе этой версии — анонимка. — Записка с угрозой, которую он сам себе послал... Скорее всего, она должна быка объяснить причину его внезапного исчезновения... Отсрочить начало розыска! Даже мы с Антоном поколебались, связав анонимку с несчастным случаем на Затопкой, не имеющим к брачному аферисту никакого отношения...»

Денисов дождался, когда дверь подъезда внизу тихо закрылась, поднялся к Антону.

Сабодаш говорил о пустяках, не задавал Кожуховой никаких новых вопросов: профессиональная этика, как понимал ее Антон, запрещала ему реализовывать версию, принадлежащую его коллеге. С появлением Денисова он сразу замолчал, предоставив ему сделать это самому, как он сочтет нужным.

— Павел долго пробыл на почте? — спросил Денисов.

— Всю ночь.

— Дремал?

— Болтал со мной. Помогал мне дежурить.

— Влюбился?

Кожухова поправила волосы.

— Сражен наповал. Это его слова... — Она улыбнулась. — Труднее всего исцелить ту любовь, что вспыхнула с первого взгляда. Забыла, чей это афоризм...

— Лабрюйер, — подсказал Сабодаш.

— Да, правильно.

«По крайней мере, Кожухова, кажется, не будет особенно переживать, когда все выяснится», — подумал Денисов.

— Вы пригласили Павла домой? — спросил он.

— Да. Перед поездом.

— Познакомили с мамой...

— С отцом. Главный у нас — папа!..

Рисунок был знаком.

— Состоялся серьезный разговор?

— Очень.

— А именно?

— Павел предложил руку и сердце... — Она оглянулась, бросила окурок под лестницу. — Ему предстоит аккредитование... А правительства, сами знаете, предпочитают видеть у себя семейных дипломатов.

— Потом Павел уехал?

— У него дядя в Донецке. Детей своих нет, Павел ему как родной сын... Вернулся сегодня.