Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Ну, во-первых, он решит, что конверт изъят во время самочинного обыска. Во-вторых, я считаю, он догадается по переписке о характере взаимоотношений Беаты с Максимовым. Не думаю, что Беата делилась в письмах новыми идеями в физике. Скорее предположить, что это мог делать Максимов. Но его письма, к счастью, не пропали.

— По-твоему, сообщник может их попросту выбросить?

— Денис! — Антон положил руку ему на плечо. — Кажется, я знаю. Он их не выбросит. Он подумает, что эти письма взяли намеренно с целью шантажа. И поскольку он человек бесчестный... Честные люди, как известно, не входят в сговор с мошенниками! Прочитав письма, он попытается шантажировать!

— Кого?

— Думаю, Беату. Какой смысл предлагать переписку ее мужу?! С Беаты можно получить больше. Факт?

— Допускаю. — Денисов согласился, однако не безоговорочно. — Ведь именно Беату ему трудно установить! Вряд ли она указывала на открытках и письмах свой обратный адрес.

— А если через институт? Все зависит от того, в чьи руки попала переписка!

— Беспокоиться стоит за Максимова... — пришел к выводу Денисов.

— Пожалуй. Б письмах наверняка есть адрес — Соколова Пустынь. Фамилия и инициалы Николая. А в письмах речь идет о Сергее. И ребенок поймет, что Николай — это для конспирации...

— Я о другом. Станут ли на этот раз письма средством шантажа ил а нет... Не суть важно. Но ведь кто-то охотимся за перепиской?! Мы убедились. Кто-то следовал за Беатой и Николаем... Почему?

— Вот и я! — Заведующий складом появился, как и обещал, скоро, словно почувствовал, что его ждут.

Крутой лестницей он первым вступил' в подвал.

— Начальник вокзала задержал... — Ощутив вокруг знакомый реквизит, он вновь стал профессионально осторожен и уклончив. — Чем могу быть полезен?

Пока Антон занимался выяснением причин и условий, способствовавших тому, что вещи из неисправной ячейки каждый день прямиком отправлялись на склад, Денисов получил неожиданную передышку.

«С самого начала следовало, что удар в конечном счете направлен не против Беаты, а против Максимова...»

Денисов подвинул себе стул, сел. Установив в принципе, что письма Беаты попали к постороннему лицу, далекому от науки, от НИИ физики металлов, они могли считать, что выполнили данное ими обязательство.

«Сейчас ей ничего не грозит...»

Но оставался Максимов.

«Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны. С другой — скверный характер, неуживчивый». Она и сама поняла, что переборщила: «Это от нервотрепки!»

Денисов поднялся со стула. Ему показалось, что они напрасно теряют время.

— Хасянов здесь? — спросил он у заведующего.

— Сейчас будет.

Старший кладовщик появился словно по мановению волшебной палочки.

— Как раз собирался вам звонить, — невозмутимо сказал он, увидев Денисова.

— Мы интересуемся человеком, который получил вещи по паспорту Баракаева...

— Помню. Куртка на застежках, шапка из светлой нерпы. Лет тридцати пяти... — Старший кладовщик был приметлив. Денисов с самого начала на это рассчитывал. — С «дипломатом».

— Как он вел себя?

— Спокойно. Сказал, что хочет получить вещи.

— Постарайтесь вспомнить мелочи. Вы спросили про шифр?

— Без шифра не выдал бы! Тут еще что? — Он посмотрел на заведующего складом. — Шифр с «Б». И фамилия тоже. Я дал ему бланк, он написал заявление.

— Покажите.

Заявление было написано мелким выработанным почерком. Денисов обратил внимание — авторучка скользила легко, еле касаясь бумаги, оставляя четкий тонкий след.

— Он пользовался вашей авторучкой?

— У него своя, перьевая. Китайская или японская. Я знаю: у моего сына примерно такая же. Четвертной отдали.

— Он пишет: «ювелирные изделия», — заметил Денисов. — По-моему, там их не было.

— Не было, — подтвердил Хасянов. — Но он и не настаивал. Сказал: «Видимо, в другом чемодане».

— Странно. Наверное, в бауле было еще что-то? Малоценные предметы, бумаги. Вы же не включаете их в акт?

— Всего не включишь.

— Припомните.

— Несколько блокнотов. Какой-то бланк... Я еще заинтересовался! — Вспоминая, Хасянов, казалось, не испытывал ни малейших затруднений. — Незаполненный.

— С печатью?

— Без. Вроде акта.

— Может, протокол? Или постановление?

— Вспомнил! Постановление какое-то, незаполненное — пустой бланк.

— Это бланк постановления на обыск, —'сказал Денисов Антону.

Заведующий, молча листавший акты, поднялся, зажег второй светильник, снова склонился над бумагами. Денисов обратил внимание на то, что портфель и целлофановый пакет, которые они утром осматривали, так и стоят на виду, у стола.