Нина Васина - Удавка для бессмертных

Ева завела мотор.

– Говори, куда ехать. Устала.

Карпелов назвал адрес.

– Я даже не пытался, ты пойми! Куда мне. У него ведь охрана, и зона такая, не подойти, и снайпер я проблемный, а можно будет сделать только один выстрел, если хочешь успеть смотаться, уж я-то своих ребят знаю, про федералов и не говорю! Здесь поверни. Еще раз направо. Приехали, Ева Николаевна.

Они проходят на стройку, Ева медленно оглядывает снизу вверх стрелу башенного крана. Жужжа «молнией», раскрывает сумку и начинает собирать винтовку. Движения ее словно замедленные, на руки она не смотрит, а смотрит на стоящие через полосу деревьев высотные дома элитного района.

– Значит, Киреев? – Она перекидывает ремень через плечо и поудобнее пристраивает винтовку на спине. Карпелов видит, как от тяжести комбинезон стягивается в складку. Ему не по себе, но предложить дотащить на высоту тяжеленную винтовку не решается. Однажды он протянул ей руку, чтобы помочь перелезть через ограждение, на что получил в ответ убийственный взгляд и пронаблюдал двойной прыжок с переворотом с места.

– Киреев, – он становится на перекладины крана и ползет за Евой.

– Александр?

– Ну да, как же. Алихан! Алихан Алиевич. Но в паспорте да, Александр.

На первой площадке они останавливаются передохнуть. Карпелов, шумно дыша, оглядывает редкие зажженные окна. Ева стоит, закрыв глаза, и медленно вдыхает холодный воздух.

– А мне говорили, что наши сделали такую винтовку, которая сама отсчитывает скорость ветра и корректирует полет пули, – Карпелов достает платок и вытирает потное лицо.

– Знаю. Стреляла. «Взломщик» называется. Пули разрывные, любую броню пробить могут запросто. Но эту дуру ты уж точно сам бы сюда волок. Я – пас. Огромная, как противотанковое ружье сорок третьего года.

– Твоя-то тоже ничего себе. Я это… Может, поднесу наверх?

– Нет. Это моя ноша. Она не тянет. Подарок. Ты постой, успокой дыхание. Я полезу, а то холодно стоять, мне еще долго устраиваться наверху.

– С третьей площадки самое то, – Карпелов смотрит вверх. Ева быстро перебирает руками в тонких кожаных перчатках. С рифленых подошв кроссовок на его лицо падает мокрая грязь, он трясет головой и перестает наблюдать плавные движения обтянутых комбинезоном ягодиц и ерзающий над ними приклад светлого дерева.

На третьей площадке Карпелов достает бинокль и показывает Еве окна спальни на четырнадцатом этаже. Ева смотрит в оптический прицел. Света в окнах нет, невидимым коридорным ночником слабо подсвечена кухня. Они лежат рядом, Карпелов на боку, стараясь унять нервную дрожь, Ева – никак не может устроиться на животе, чертыхается и встает. Становится на колени, укладывает дуло винтовки на металлическую перекладину площадки. Над ними нависает темным чудовищем кабина крана, ветер швыряется мокрой крупой.

– Давай план действий, – Ева говорит тихо, глядя в прицел и выдерживая интервал вздохов-выдохов.

– План такой. Я звоню. Он берет трубку. Должен включить свет, должен! У него телефон с определителем высвечивает номер, должен включить ночник, чтобы глянуть, кто звонит. Если трубку возьмет жена, я позову к телефону Алихана. Разбудит она его или нет, но свет включит.

Ева поворачивает голову, задумчиво смотрит на Карпелова и достает из нагрудного кармана металлический футляр. Настроив прибор ночного видения, она рассматривает в неестественном свете размытые контуры спальной мебели, огромную кровать и рогатую голову оленя над ней.

– Он один в кровати. Спит. Можешь не звонить. Хотя подожди. Мне не нравится оттенок стекла.

– Только не это, – стонет Карпелов, – пуленепробиваемые стекла?!

– Нет, скорей просто укрепленные. Мойщику окон, к примеру, из пистолета не прострелить. Звони. Пусть приподнимется. Окно-то я пробью, но прицельный расчет может быть нарушен из-за сопротивления стекла.

Ева оттаскивает винтовку от металлической перекладины, кладет ее осторожно на мокрое железо, присаживается на корточки возле Карпелова, снимает перчатки и начинает расстегивать на нем куртку. Карпелов удивлен, но помогает с заевшей «молнией». Потом она задирает свитер и расстегивает пуговицы рубашки, приподнимает его руки в стороны и вкладывает свои холодные ладони ему под мышки.

– Руки опусти, рот закрой, – она с трудом сдерживает смех, глядя в близкое лицо с удивленно приоткрытым ртом. – Мой товарищ по работе носит с собой валенок-грелку для ног на батарейках. Перед выстрелом засовывает туда руки, а пока ждет клиента – ноги. Удобно.