Николай Леонов - Защита Гурова

В камере пованивало химией. Ивану пояснили, что никакой протечки труб не было, а лепилы, так в зоне называли врачей, обнаружили какие-то палочки, то ли туберкулеза, может, холеры, потому делали дезинфекцию.

– Я в ООН напишу! – кричал заключенный по кличке Щука. – За двое суток клопов не выведешь, не то что болезнь серьезную!

Звякнули ключи, и недовольный осипший голос произнес:

– Иван Кустов, на выход. Сызнова следак тебя требует, видно, не может точно определить, какой рукой ты лопатник у лоха увел.

В камере хохотнули, а Иван привычно заложил руки за спину, подмигнул сокамерникам, сказал:

– Невиновного трудно засадить, оттого и мучаются. – И вышел из камеры.

Конвой был знакомый, наручников не надевали, а молоденький прыщавый сержант, как обычно, пнул Ивана ногой под зад, когда заключенный садился в милицейский «козлик».

Дорога была знакомая, охрана равнодушная, никто и внимания не обратил, что, когда они выехали со двора, за ними двинулся серый, видавший виды «Москвич».

Василий Иванович знал свой драндулет досконально, второй передачей не пользовался, педаль сцепления выжимал аж до пола. Сидевшие позади Нестеренко и Крячко на дрожь, которая порой охватывала машину, реагировали философски.

– Чапаев, ты, главное, не встань ненароком, – заметил Станислав.

– Не боись, он хоть и с норовом, но свое дело знает, – ответил Светлов.

Гуров на «Пежо» ехал позади, держась на солидном интервале, скоростная машина могла достать милицейский «козлик» за считанные секунды.

Два дня назад Гуров вновь посетил обитель полковника Огаркова, виделся с Тимуром Яндиевым, который на фотографии уверенно опознал Ивана. Для прокуратуры и суда такое опознание было как филькина грамота, но Гурову оно согрело кровь, доказало, что он вышел на столбовую дорогу.

Куда везли убийцу, Гуров не знал, и, когда милицейская машина остановилась у кирпичного здания районного управления, это было неожиданностью.

Ивана вывели, Крячко понял, что ему светиться в райуправлении ни к чему, Гурову тем более, можно знакомого человека встретить, и послал в здание Нестеренко. Так как дом был ментовский, арестованный под охраной, то отставной полковник особо не торопился. Когда же он через пять минут в коридоре управления столкнулся с сержантами, которые конвоировали Ивана, то они были без задержанного. Зная милицейские нравы, Нестеренко остановил сержантов и начальственным тоном спросил:

– В какой кабинет отвели арестованного?

– В какой кабинет? – Один из сержантов пожал плечами. – Мы его, как всегда, местному лейтенанту передали. Он его сам в нашу машину приводит.

Очень быстро выяснилось, что в здании имеется второй выход, а лейтенанта с указанными приметами в управлении никто не знает. Во дворе, куда выходит черный ход, удалось сразу же найти парнишку лет десяти, который видел, как два дяденьки, один в милицейской форме, другой в черном ватнике, сели в серую «Волгу» и уехали, вот только что, совсем недавно.

Быстро допросив напуганных сержантов, Гуров выяснил, что привозят они Ивана сюда в третий раз, у следователя арестованный сидит всегда долго, и лейтенант всегда приводит его в машину сам.

Удалось найти и молоденького следователя, за которым числился арестованный Иван Кустов. Мальчишка начал было разговор на повышенных тонах, заявил, что «своего» карманника со дня первого допроса и очной ставки с потерпевшим больше не видел. Но Гуров привел следователя в кабинет замначуправления, и гонор у парня мгновенно пропал.

Подполковник пенсионного возраста отпустил следователя, смотрел на Гурова затравленно.

– Я все понимаю, господин полковник, – говорил он упавшим голосом. – Наш сарай использовали как проходной двор, брали арестанта для каких-то своих надобностей. Так ведь назад отдавали, может, и сегодня отдадут. А моей вины в происшедшем вообще нет.

– Ну, вашу вину не мне определять. – Гуров, что для него было совсем несвойственно, тоже растерялся. – Хотя обращаю ваше внимание, что срок задержания сегодня истек, а ваш следователь даже не шелохнулся.

– Верно, но к происшедшему это не имеет отношения, – вяло ответил подполковник. – Но если его раньше возвращали, то и сегодня вернут.

– Это вряд ли, – ответил Гуров и пошел к своим оперативникам, сел в «Пежо» со Станиславом.

– Так лопухнуться – надо уметь, – со свойственной ему прямотой заявил Станислав. – Ты старший, ты гений, думай. Они закончили свою операцию с чеченцем, русский уголовник им больше не нужен.