Фолькер Кучер - Вавилон-Берлин

Рейнгольд Грэф тем временем опустил стекло на пассажирском месте, чтобы пустить в салон свежий воздух. Когда комиссар вернется, он попросит его поменьше курить. Лучше бы он отсидел эту смену с Шарли, а не с этим новичком. Пусть даже тот и не был неприятным человеком, как постоянно отзывался о нем Бём. Рат был не совсем понятен, это правда. Но в остальном с ним не было никаких проблем. Он только казался несколько переутомленным и довольно много курил.

Грэф высунул голову из окна, наслаждаясь свежим воздухом. На него и без того никто не обращал внимания, хотя на улице было довольно многолюдно. В лицах спешащих мимо пешеходов ничто не говорило о приближающихся выходных – на них застыла лишь будничная суета. Водители нервно сигналили, если следущие впереди машины ехали недостаточно быстро. Собственно говоря, это был не самый подходящий день, чтобы сидеть в автомобиле и наблюдать за входом в дом. Но таковы были будни полицейских: прежде всего – скучными. С Шарли вынести эту скуку было бы легче.

Неожиданно перед домом, за которым Рейнгольд вел наблюдение, прямо у входа остановилось такси. Из него вышел крепкого телосложения мужчина, державший в руке чемодан. Когда он передавал деньги таксисту через открытое окно, то повернулся к Грэфу лицом, и тот увидел у него большой шрам, пересекавший щеку.

Мгновенно вся скука улетучилась. Ассистент по уголовным делам взволнованно достал фотографию. Никаких сомнений: тот же шрам, тот же человек!

Никита Фалин вернулся домой!

Что же ему делать? Идти немедленно за ним? Лучше еще немного подождать, не терять самообладание. Комиссар должен сейчас вернуться. Он ведь пошел только за сигаретами.

Рейнгольд взглянул на часы. Четверть двенадцатого. Через некоторое время, которое он оценил в полчаса, он еще раз посмотрел на часы, которые показывали шестнадцать минут двенадцатого.

Нет, он не мог больше ждать! Если русский от него улизнет только из-за того, что он ждал комиссара, он себе этого никогда не простит!

Грэф проверил свой пистолет и взял с собой наручники, а потом вышел из машины и направился к дому. Вот бы ему удалось самому задержать этого парня! Рат удивился бы, вернувшись назад! Комиссар покупает сигареты, а ассистент по уголовным делам задерживает подозреваемого в убийстве!

Войдя в дом, полицейский вынул пистолет из кобуры. На широкой мрачной лестнице несколькими этажами выше он услышал скрипящие шаги. Был ли это Фалин? Он жил на пятом этаже. Почему он шел так долго? Может быть, он проверял почтовый ящик? Просматривал почту? Грэф на всякий случай снял пистолет с предохранителя и стал тихо подниматься по лестнице. В какой-то момент он не слышал ничего, кроме своего собственного дыхания и тихого поскрипывания ступеней. Постепенно он добрался до третьего этажа.

Потом наверху лязгнула связка ключей, и сразу после этого по лестнице разнесся женский голос:

– Никита?

Голос доносился сверху. Рейнгольд задумался, стоит ли ему перегнуться через перила и посмотреть, кто это крикнул наверху и кто ждал русского, как вдруг раздался удар и треск, как при колке дров, и сразу после этого – короткий, пронзительный крик и глухой грохот, будто что-то покатилось вниз. Дальше – опять грохот, и крик замер, словно у кричавшего человека перехватило дыхание. Грохот повторился еще раз, и прямо перед Грэфом о поручень перил жестко ударилось тяжелое тело. Пальцы ухватились за обломанное ограждение, как будто это могло остановить дальнейшее падение. Рейнгольд услышал неприятный звук ломающихся костей, после чего тело отскочило от перил и полетело дальше в пространство, совершая неестественные движения руками и ногами. Последний глухой удар – и все стихло.

Ассистент по уголовным делам остолбенел. Он все еще держал в руке снятый с предохранителя пистолет. Затем перегнулся через перила и посмотрел вниз. На светлом каменном полу лежал крепкий мужчина в темном костюме с причудливо перекрученными руками и ногами, и образовавшаяся фигура своей формой напоминала свастику. Из-под черного тела вытекала тонкая красная струйка крови, которая быстро растекалась и становилась все больше.

Полицейский убрал пистолет и бросился вниз по лестнице.

Мужчина лежал на животе в расползавшейся луже крови, а рядом с ним валялся фрагмент выломанного лестничного ограждения. Грэф наклонился и повернул его голову в сторону. Его левую щеку перерезал шрам. Никаких сомнений. Фалин.

Скрип ступеней заставил Рейнгольда поднять голову. Он увидел изящную женщину, которая смотрела на лежащего в луже крови мужчину. У нее были широко раскрытые глаза и бледное, как простыня, лицо.