Николай Леонов - Пулевое многоточие

Вначале Гуров всерьез опасался за жизнь госпожи Дроздовой, но она практически не покидала стен своего особняка, и к ней никто не приходил. Не было заметно и никакого наблюдения за домом. Возможно, личность этой женщины являлась неприкосновенной для данной группировки. С мужем она не общалась. Судя по всему, обстановка в семье была действительно грозовая. В малогабаритной квартире подобное напряжение непременно вылилось бы во что-нибудь ужасное. В огромном доме Дроздовых можно было не общаться неделями. Территории супругов в такой ситуации становились чем-то вроде пограничных районов, куда чужим вход воспрещен.

Гуров так себе это и представлял, но неожиданно выяснилось, что это не совсем верное заключение.

Глядя без особой надежды в подзорную трубу на особняк Дроздовых, Гуров вдруг увидел, как из дома через какую-то потайную калитку выходит женщина и, стараясь не привлекать к себе внимания, направляется прямиком к даче Дударева. Когда ее фигура попала в яркую полосу света, Гуров с изумлением понял, что это госпожа Дроздова собственной персоной! Одета она была совсем невзрачно, без своего обычного шика, и это тоже казалось странным. Но совсем странное ощущение возникло у Гурова, когда через минуту зазвонил его телефон и добродушный голос отставного генерала Дударева сообщил:

– Судари сыщики! Интересная для вас новость. Мадам Дроздова звонит сейчас у калитки и просит ее принять. Мы с ней иногда общались, но в гости ходили друг к другу нечасто. Думаю, вам будет интересен наш разговор? Тогда спуститесь ко мне в кабинет и спрячьтесь в шкафу – в том, что подальше от камина, с золочеными инкрустациями. Там удобно, – хохотнул он. – Проверено. А я пошел принимать гостью.

Гуров усадил к подзорной трубе Крячко и помчался в кабинет хозяина. Он едва успел расположиться в шкафу, про который говорил генерал, когда тот вернулся в сопровождении гостьи. Видеть лиц Гуров не мог, но голоса слышал отчетливо и сразу понял, что Дроздова находится в глубочайшем волнении.

– Владимир Валентинович! Спасите! Я не знаю, что делать! – трагическим речитативом начала она свою речь. – Мне некуда идти. Я среди врагов. Вы уважаемый человек, вы заслуженный работник правоохранительных органов…

Даже такое горячее вступление не смогло нарушить душевного спокойствия генерала. Добродушно посмеиваясь, он, судя по всему, усадил свою гостью в кресло и зазвенел стеклом.

– Вы, голубушка, смотрю, совсем расклеились! – жизнерадостно объявил он. – Эдак нельзя! Ну-ка, дерните стаканчик! Это вас подбодрит. Вы успокоитесь и посмотрите на все другими глазами. А там и покалякаем… Ну, давайте-давайте!

Наступила короткая пауза – видимо, женщина угощалась каким-то напитком. Потом генерал произнес:

– Лимончик? Ну и отлично! А теперь давайте по порядку – что такое вас так взволновало, дорогая Ирина Сергеевна? На вас просто лица нет. Не заболели? Да нет, такая цветущая женщина! Эх, сбросить бы мне лет эдак… надцать! Непременно приударил бы за такой красавицей, хе-хе…

– Владимир Валентинович! Мне совсем не до шуток! – плаксиво сказала Дроздова. – Я боюсь за свою жизнь. Он меня прикончит! Сделайте что-нибудь! Его надо остановить. Вы можете попросить, чтобы его арестовали?

– Голубушка, арестовывают не по просьбе, а по постановлению суда! При всем моем восхищении вами организовать арест я не могу. Я вообще в некотором роде на пенсии. Но вот советом помогу. Ну-ка, объясните, кого вы задумали арестовать и кто этот мерзавец, покушающийся на вашу жизнь?

– Это мой муж! – рыдающим голосом сказала Дроздова. – Он хочет от меня избавиться.

– Да ну! Не может такого быть! – изумился Дударев. – Я господина Дроздова знаю. Он не способен убить. Ну разве что чужими руками, хе-хе… А за что ему вас убивать? Да нет, это невозможно! Не обманывайте меня!

– Я вас не обманываю, Владимир Валентинович! – с горечью в голосе сказала Дроздова. – Мне некуда идти. Этот страшный человек держит все под контролем. Все друзья дома – это его друзья, их жены – просто мерзкие твари, которые только и ждут… В общем, спасите меня! Вы генерал, вы честный, безупречный человек…

– Ну, безупречные у нас только младенцы, – фыркнул Дударев. – Да и те только и смотрят, где титька, извините. А я что ж… но помочь – помогу, конечно, если в моих силах. Только вы конкретно расскажите, что вас тревожит. Я в эмоциях плохо разбираюсь. Вы женщина сильная, я знаю, поэтому соберитесь и излагайте.