Жорж Сименон: Мегрэ и ленивый вор

И тогда он рассказал бы судебному следователю о странных привычках и методах Кюэнде.

«Вы задержали его на месте преступления?»

Мегрэ пришлось бы признаться, что этого ему никогда не удавалось.

«У него были ключи от дверей того дома?»

«Нет.»

«Был ли он в сговоре с кем-нибудь, кто там работал?»

«Малоправдоподобно.»

«А мадам Вильтон находилась тогда дома?»

«Да.»

«А прислуга?»

«Тоже.»

«Так значит?..»

«Кюэнде никогда не входил в дом, в котором никого не было.»

«Вы допускаете, что та женщина…»

«Не она.»

«А кто?»

«Ее любовник.»

«Откуда вы знаете, что у нее есть любовник?»

«Мне сказала Ольга, которая живет в том отеле, напротив дома Вильтонов.»

«Кто она, эта Ольга?»

«Проститутка.»

«Она видела их вместе в постели?»

«Нет.»

«А что?»

«Видела его автомобиль.»

«А кто он, ее любовник?»

«Вильтон.»

«Вильтон?! Ее бывший муж?»

«Нет. Его сын.»

Фигуры становились все туманнее и все более хаотично двигались.

Мегрэ казалось, что он видит, как судебный следователь издевательски улыбается, что было не в его характере.

«Какие-то инсинуации… Дама и ее пасынок…»

«В свое время отец и невестка…»

«Что это значит?»

И Мегрэ рассказал бы то, что знал о Лиде, красивой манекенщице, которая вышла замуж за сына, а стала любовницей отца.

Разве такие вещи были возможны? Разве такой человек, как судебный следователь, серьезный, солидный и уравновешенный, поверит, что…

«Думаю, что у вас есть и другие доказательства.»

«Да, господин следователь…»

По-видимому, он хорошо уснул, если ему снилось, что он вынимает из кармана маленькую коробочку, в которой находятся два едва различимых волоска.

«Что это? Что это означает?»

«Волоски, господин следователь..»

Да, это наверняка сон, поскольку судебный следователь продолжал выпытывать:

«Волоски? Откуда?»

«Из шерсти.»

«Какой шерсти?»

«Дикого кота.»

«Дикого кота? Какого кота? Дикого? Откуда там взялся дикий кот?»

«Не кот, а меховая полость… Плед для ног из меха дикого кота.»

«И что вы еще скажете?»

«Допускаю, что Кюэнде первый раз в жизни, несмотря на многолетний опыт, на что-то наткнулся или что-то перевернул, произвел шум… А те проснулись потревоженные.»

«Но ведь они могли вызвать полицию!»

«В том-то и дело, что не могли. В их положении?!»

Снова мысли у него начали путаться. Ну да: Стюарт Вильтон узнал бы обо всем, а у Стюарта Вильтона есть деньги, много денег…

Ни Флоренс, ни ее любовник не знали человека, который вторгся в их спальню. Человек, который их застал на месте преступления, был бы опасным свидетелем. Они не могли этого допустить. И должны были его ликвидировать.

Они на всякий случай так изуродовали ему лицо, чтобы его нельзя было опознать. Наверняка было много крови. Надо было смыть следы. А потом — в багажник…

А в багажнике лежала меховая полость…

«Вы теперь все понимаете, господин судебный следователь?»

И подсовывает ему под нос футлярчик с волосками.

«Кто вам сказал, что они из меха дикого кота?»

«Эксперт.»

«А на судебном заседании будет смеяться и скажет, что это шерсть какого-то совершенно другого зверя…»

Судебный следователь будет прав. Именно так все и произойдет. Над ним только посмеются… Он окажется в смешном положении…

Адвокат, размахивая широкими рукавами своей тоги, скажет:

«Давайте на минуту подумаем серьезно, господа присяжные заседатели… Разве это доказательство для поддержки обвинения? Два волоска?..»

Все это может произойти и совершенно по-иному, конечно.

Мегрэ может, например, пойти один к госпоже Флоренс Вильтон. Может окружить ее огненным кольцом вопросов, может перевернуть ее квартиру вверх дном, может допросить прислугу…

Может пригласить в свой кабинет Вильтона-младшего и побеседовать с ним с глазу на глаз.

Может?.. Э, не совсем! Это не соответствовало бы предписаниям… Ведь не он ведет следствие по делу Кюэнде!

«Ну, вы и сами видите, Мегрэ. Лучше оставить в покое фантазии… Возьмите себе на память эти волоски из шерсти дикого кота…»

Верно, лучше оставить это дело в покое. Его и так замяли. Какое имеет значение вещественное доказательство? Никакого — именно так, как он сказал Фумелю.

Фумель… бедняга! Вечно впутанный в какие-то сердечные истории… Вечно несчастно влюбленный… Может быть, ему удастся успокоить Эвелину? Может быть, она даст ему наконец немного счастья?

Да, старая Жюстина с улицы Муфтар знала, что говорила: