Ирина Лобусова - Короли Молдаванки

– Ты не можешь пойти! Ты не налетчик! – настаивала девушка.

– Был когда-то. Да у Японца штурмовые отряды есть, я теперь там. И я не могу не пойти. Ради Геки.

– Гека мертв! Ты думаешь, он бы этого хотел? Он бы хотел, чтобы ты вот так глупо умер, при штурме? – Таня смотрела Корню прямо в глаза.

– Це не шмутки, це шара. Мы пойдем, – твердо ответил он. – А ты с Японцем поговори. Он велел тебя позвать. Он тебе еще что-то сказать хочет, помимо этого.

– Что?

– А я за это знаю? Мне он не передавал. Сама узнаешь, если захочешь. Да, еще новость, все собираюсь тебе сказать. Косому горло перерезали. И Щеголю тоже. Концы!

– Давно пора было это сделать. – Глаза Тани злобно сверкнули. – Лучше бы это произошло пару месяцев назад.

– Так ты пойдешь к Японцу? – спросил Корень.

– Пойду. Чуть позже, – кивнула Таня.

– Тебе не холодно в ногах? Давай я за тебя домой доведу, – вдруг забеспокоился он.

– Я сама. Все будет в порядке, – улыбнулась Таня.

Она пожала Корню руки, и все трое бандитов шагнули в темноту, к тревоге, гари, кострам, к вооруженным людям. Только теперь Таня обернулась к Володе, и ее поразило выражение его глаз, то, как он на нее смотрел.

– Ты… ты такая же, как эти отродья! – Володя отшатнулся от нее. – Ты бандитка!..

– Всё верно, – Таня слишком устала, чтобы изворачиваться и лгать, и решила – будь что будет – говорить правду. – Эти люди – они такие же, как и я. Я в банде Корня.

– В банде Корня?! – Володя не мог поверить.

– Это был Корень. Но ты, конечно, его узнал. Видел заполненную карточку. Все правильно.

– Ты воровка?

– Почти. Слышал о знаменитой хипишнице с Дерибасовской? Вы искали ее, но не нашли.

– Ты хочешь сказать… – Володя не мог больше говорить.

– Да. Хочу, – твердо произнесла Таня. – Я это придумала. Я это делала. Но я заплатила за всё страшную цену. И я не воровка.

– А кто? – Глаза Володи вдруг стали чужими. Он смотрел на нее так, как смотрят на неприятное, омерзительное насекомое – с презрением, ненавистью и таким глубоким отвращением, что Таня испытала от этого почти физическую боль, словно он ударил ее ножом в сердце.

– Володя, я давно хотела тебе всё рассказать. Эта ложь убивала меня тоже… – Таня попыталась подойти к нему, прикоснуться рукой, но он отшатнулся от нее, словно она была прокаженной.

– Не подходи ко мне!

– Ты же ничего не знаешь! Я расскажу тебе всё, – умоляла Таня.

– А я и не хочу знать. Я уже давно всё понял. Я давно догадывался, что в тебе что-то не так. Ты вела себя не так, как ведут себя приличные барышни. Но я даже не предполагал такое… Какого же дурака ты из меня сделала! – Володя схватился за голову.

– Нет, это не так. У меня не было другого выхода. Я не воровка. Я не хотела становиться такой. Я должна была спасти одного близкого человека, я сделала это ради того, чтобы спасти человека, который посвятил мне всю свою жизнь…

– Мне всё равно, ради чего ты это сделала. Для той грязи, в которой ты оказалась, нет и не может быть никаких оправданий. Я больше не хочу тебя видеть. Убирайся к своим бандитам. – Голос Володи уже не дрожал, и слова его звучали твердо и резко.

– Володя, пожалуйста… – Таня вдруг почувствовала, как текут по ее щекам раскаленные, мучительно едкие слезы. – Выслушай меня… Хотя бы выслушай… Я же люблю тебя… Я люблю тебя… Это правда…

– Я не могу любить бандитку и воровку. Мне казалось, что я тебя люблю. Но теперь ты вызываешь у меня только отвращение.

– Володя, нет! Пожалуйста, не говори так! Я же знаю – ты меня любишь!

– Это просто смешно! На каком еще языке сказать, что ты вызываешь у меня омерзение? Убирайся к своим бандитам! Тебе место среди самых подонков. Там и сиди, там и говори о любви, если такие, как ты, умеют любить.

– Пожалуйста… Я люблю тебя… – Таня захлебывалась рыданиями, она уже не могла их сдержать. Ей вдруг захотелось упасть в снег, схватить его за ноги. Но только последние остатки человеческого достоинства и гордости удерживали ее от этого унижения. Своими жестокими словами Володя разбивал ее сердце.

Она пережила смерть Геки, но сердце ее не было разбито. Оно разбивалось теперь, в этой страшной ночи, когда вдруг ясно и отчетливо Таня поняла, как любит Володю, любит страшно, отчаянно, любит больше собственной жизни. Она хотела бы сейчас умереть, только чтобы вызвать хоть какую-то теплоту в его глазах. Но краем уходящего сознания понимала, что и смерть ее будет бесполезной и вызовет у него только холод и отвращение.