Евгений Сартинов - Черный риэлтер

Для такого большого зала кучка собравшихся сегодня людей была ничтожна мала: трое конвойных, двое подозреваемых в клетке, судья с секретарем, да Ольга с молодым адвокатом. Ольге сразу показалось, что Куликова в этот раз была совсем иной, чем прежде. Не было этой застывшей маски лица, этого высокомерно вздернутого носика. Она, словно пыталась испепелить взглядом Соньку, но та упорно отводила свои глаза в сторону.

Процедура шла своим чередом, Ольга зачитывала свои обвинения, адвокат что-то пытался черкать в своем блокноте, но потом оставил свое занятие.

— Подозреваемые признали свою вину, и дали соответствующие признательные показания, — сказала Ольга уже в конце. — На основании этого я прошу суд определить для подозреваемых меру пресечения — арест сроком на три месяца.

— Хорошо, что скажет защита? — Спросила Куликова.

Иванушкин поднялся, откашлялся, а потом развел руками.

— Защита не находит аргументов для нахождения данных людей на воле, и не возражает против их ареста сроком на три месяца.

Сказав это, он так явно глянул на часы, что стало ясно, почему его защитная речь была столь кратка.

— Хорошо, — согласилась Ольга Владимировна, — суд удаляется для вынесения решения.

Куликова ушла, но вернулась так быстро, что Ольга успела только выкурить сигарету на крыльце. Как она поняла, тем же самым занималась у себя и Куликова. Судья начала читать текст своего решения, и Малиновская не поверила своим ушам! Она определила срок задержания для криминальной парочки сразу в полгода! Закончив читать, Ольга Владимировна развернулась, и тожественно скрылась в совещательной комнате.

Малиновская ликовала. Между тем Сонька прикрыла лицо ладонями, и опустилась на скамейку. Могильщик сел рядом, обнял ее, начал утешать. Адвокат Иванушкин исчез из зала заседания просто стремительно. За ним ушла девушка секретарь. Сержант открыл ключом выполняющие роль замка в клетке наручники, открыл дверь.

— Выходите! — приказал он.

Ольга, не сильно спеша, собрала свои бумаги. Она могла идти, но что-то заставило ее задержаться. А Зубаревская, наконец, встала, подошла к двери, пристально взглянула на сержанта, и вышла из зверинца. Она прошла дальше, но тот конвойный, что должен был сковаться с ней одними наручниками стоял столбом. Сонька, между тем, сказала что-то второму конвоиру, и тот тоже замер. Тут к двери подошел Могильщик, но на пороге он без замаха, резко ударил сержанта под дых. Тот захрипел, и согнулся от боли. Жора быстро вытащил у его из кармана пистолет, ударил его рукоятью сержанта в висок, и толкнул дальше в зверинец. Ольга, онемев от неожиданности, с удивлением заметила, что на остальных конвойных эта сцена не произвела никакого впечатления. Более того, Сонька что-то сказала им, и показала рукой на клетку. И они послушно зашли в нее! Могильщик тут же закрыл ее на все те же наручники.

А Сонька в этот момент заметила Малиновскую.

— Придуши ее! — крикнула она Могильщику, а сама побежала в совещательную комнату. Малиновская кинулась бежать к выходу, но Жора был гораздо ближе к дверям, он перехватил ее, и прижал к стене.

— Куда?! — сказал он, щерясь своей странной улыбкой. — Нет, подруга, теперь ты от меня не уйдешь.

Он запустил руки под распахнутую дубленку Малиновской, и рванул ее мундир в разные стороны так, что от него отлетели все пуговицы. После этого Жора дернул кофточку за вырез вниз, что разорвал не только ее, но и бюстгальтер. Ольга шесть лет занималась карате, прошла курсы самообороны, но в этом момент была словно парализована. Она чувствовала горячие руки уголовника на своих грудях, и ничего не могла сделать.

Между тем из совещательной комнаты появилась Сонька. Увидев Могильщика занятого совсем не тем делом, что она ему приказала, цыганка закричала ему: — Жора, хорош херней заниматься! Сверни ей шею и пора обрываться! У меня ключи от машины судьи!

Она метнулась к двери, оттуда уже крикнула ему: — Да убей ты ее!

— Пошла нахрен! — отрезал Жора, а потом влепил Ольге жадный поцелуй в губы, и сказал, оторвавшись: — Люблю красивых баб, на этом и горю всю жизнь.

Он оттолкнул Ольгу в сторону, а сам выскочил за дверь. Малиновская услышала, как с другой стороны двери в замке провернулся ключ, и сползла на пол.

После того, как Сонька заперла зал заседания, она взяла Могильщика под ручку, и сказала ему на ходу: — Попробуем проскочить на дурика. Если не получиться — вырубай обоих.

Зубаревская говорила про охранников на входе в здание суда. Они спустились по лестнице и, не торопясь, двинулись к выходу. Оба охранника, толстые, уже в возрасте люди в черной форме судебных приставов, беседовали с молодой женщиной. Один из них был к ним спиной, а второй поднял голову и посмотрел в сторону Соньки и Могильщика. На его лице отразилось что-то такое, что заставило обернуться и второго охранника.