Евгений Сартинов - Стекляный лабиринт

- Слушай, а что случилось-то? - спросил лейтенант, с недоумением глядя на майора.

- Юр, тебе ставится простая и ясная задача. Садишься у дверей этой палаты и головой отвечаешь за пациентку.

- Это за кого еще?

- За свою крестницу, Орлову. Ее попытались убить, но по пути подвернулся Рыжов и поранули его.

Астафьев присвистнул, а Колодников продолжал:

- Парень тот рвался в реанимацию, и ножичек у него был точно такой же, каким пырнули девицу.

- Понятно. И долго мне здесь торчать?

- Пока не пришлю смену. Я сейчас сгоняю в отдел, выбью пару орлов для охраны. Так что, как минимум, через два часа тебя сменят.

- Точно? - Юрий был настроен очень скептично.

Колодников принял обиженный вид.

- Ты что, меня, что ли, не знаешь? Раз я сказал, значит так и будет.

- Слушай, - Юрий умоляюще прижал руки к груди. - Мне в девять как штык надо будет отсюда слинять!

- В девять?! Смеешься что ли?! - возмутился Колодников. - В восемь будешь свободен, как фанера в полете. По рукам?

- Ну ладно, уговорил, - нехотя согласился Астафьев.

Они хлопнули друг друга по рукам, и оперативник своей семенящей, смешной походочкой заспешил к выходу, а поскучневший лейтенант тяжело вздохнул, сунул пистолет за пояс и шагнул в палату, на ходу придав лицу предельно вежливое выражение.

На свидание в тот вечер Астафьев так и не попал. Как это обычно бывает, Колодников столкнулся с массой неожиданных проблем. Ни Фомина, ни его заместителей на месте не было. После похорон Петренко все они, как подозревал Колодников, находились на даче одного из замов, подполковника Мамонова, - поминали покойного. Зам дежурного по городу наотрез отказался давать людей для охраны Орловой, сославшись на нехватку милиционеров.

- Сейчас пора отпусков, сам знаешь. Лишних людей вообще нет.

- Ты что, не понимаешь, насколько это серьезно? - настаивал Колодников. - Может, снимешь пару бойцов с дежурства?

- Андрей, я все понимаю, но на это должен быть приказ кого-то из замов. Лично у меня никого нет. Знаешь, сколько штыков сегодня вышло у меня на разводе в патрульно-постовой роте?

- И сколько?

- Семь.

- Нихрена себе! А остальные где? - ошеломленно спросил Колодников.

- Остальные протирают штаны в избирательных участках, охраняют эти долбаные бумажки!

- Бюллетени?

- Ну да. Половина участковых там же. И вот теперь я имею трех бойцов и одну патрульную машину. Случись что, и послать вообще не кого будет.

- Дурдом! - вздохнул Андрей. - Да, действительно, было в России две напасти: дураки и дороги, теперь стало три, еще и выборы добавились. Кого бы мне поискать?

- Ну, хотя бы Зиновьева найди, он дежурный сегодня, - посоветовал капитан.

- Где он, не знаешь?

- Да только отошел, посмотри в его кабинете.

В кабинете начальника следственного отдела Зиновьева не было, и Колодников отправился в путешествие по коридорам родного управления, толкаясь во все двери. Большая часть комнат была закрыта, в остальных Зиновьева либо не было, либо был, но ушел. Толкнув одну из дверей и убедившись, что она закрыта, майор хотел идти дальше, но, услышав неясный шум, остановился. Казалось, что в кабинете гудит растревоженный пчелиный улей, сопровождающийся легким позвякиванием стекла. В этом кабинете размещались районные участковые. Андрей осторожно постучал, и тут же пчелиный рой затих. Усмехнувшись, он постучал еще раз, сильно и требовательно. Отчетливо стали слышны приглушенные переговоры. Наконец дверь приоткрылась, и в проеме показалось круглое лицо участкового, капитана Фортуны. Обычно добродушное, сейчас оно выглядело испуганным, но, увидев майора, участковый облегченно вздохнул:

- Фу, блин, это ты, Андрюха. А мы уж думали, снова Мамонов отдел шмонает.

- А что, было, что ли уже? - удивился Андрей.

- Ты что, на прошлой неделе знаешь, как нам всем тут пистон вставил? До сих пор враскорячку ходим. Заходи.

В небольшом, три на четыре метра, кабинете было накурено и многолюдно. Кроме Фортуны там разместились еще участковые - Мысин, Демин, Панченко и майор Мазуров. Все приветствовали Колодникова со вздохом облегчения.

- Как вас Мамонов запугал, - съехидничал майор, по очереди пожимая присутствующим руки. - У нас в третьем отделении он не так бушует.

- Ты чего, знаешь, как лютует? - продолжал Фортуна, усаживаясь за стол. Капитан был чистокровным молдаванином, но семья его давно жила в Кривове, и будущий участковый родился здесь. По-молдавски он не знал ни слова, но любил козырять своим происхождением и даже получил кличку Молдаванин. - Как у Фомина начало пошаливать сердечко, Мамонов спит и видит себя на его месте.