Евгений Сартинов - Стекляный лабиринт

- О, видал? - кивнул ему вслед Мазуров. - Такой роман закрутил с вдовой Свинореза, аж искры от обоих летят.

Колодников с удивлением узнал в пышной девушке в цветастом платье свою старую знакомую, кустодиевскую красавицу Лену Сергееву.

- А-а! То-то он в "Айсберге" все твердил про официантку "худовата больно". Теперь понятно, какая ему нужна. Сам-то ей по плечо.

Андрей помрачнел:

- Для него есть одно неприятное известие. Выпустили его "крестных", Крылова и тех двоих.

- Какого хрена? - ахнул Мазуров.

- Ну, вину в смерти Брошиной нам сейчас доказать будет трудно, машину мы помяли сильно, а там еще адвокаты нажали... В общем, выпустили их под подписку о невыезде. Если послушать Занчевскую, то мы должны были Андрюху не снимать с крюка, а дождаться приезда понятых и только потом, зафиксировав все, везти его в больницу. Да и полкаш наш новый, Петухов, что-то на нас всех волком смотрит. Так что, - Колодников сделал многозначительную паузу. - Мамон мертв, но дело его живет.

- Ты думаешь, что этот, новый, тоже того?.. - Мазуров мотнул головой куда-то в сторону.

- Точно не знаю, но нутром чувствую. Ты же знаешь, у меня как у собаки нюх, особенно на таких... Он и внешне-то чем-то на Мамона похож, к тому же, говорят, они в свое время учились вместе. Из области к нам - это в чистом виде понижение, - заключил Колодников.

- На тебя там вообще хотят дело завести, - Зудов кивнул в сторону майора. - Об избиении задержанных.

- Дурдом, - подал голос Шалимов. - Я бы их сам там так отделал, что потом они у меня месяц пальцем пошевелить не могли бы.

- Что у вас там, кроме водки, попить есть? - спросил Астафьев, чувствуя наступившее утомление после первой прогулки.

- А вот, минералка, - Колодников подал лейтенанту пластиковый стаканчик, тот начал было пить, но вдруг фонтаном выплюнул все изо рта.

- Ты че, дурак? - спросил он, отплевываясь и кидая стаканчик опешившему Андрею. - Это же водка!

- Тьфу ты, черт! - сказал Колодников и подал второй стаканчик. - А я думал, там вода.

Астафьев торопливо хлебнул и вдруг точно так же все выплюнул. Водка все-таки попала ему в горло, Юрий закашлялся и смог выразить свои чувства, только повертев у виска указательным пальцем. Ошеломленный Колодников понюхал оба стаканчика и спросил:

- А где же у нас минералка?

- Не знаю, сам дегустируй, - прохрипел Астафьев, а Мазуров укоризненно покачал головой.

- Ты что это, Андрюха, решил мне единственного напарника угробить?

Колодников попробовал жидкость из одной бутылки, но поперхнулся и так же закашлялся. Эта третья подряд неудача привела коллектив здоровых и больных милиционеров в состояние бурного восторга. Паша беззвучно смеялся, откинув назад голову, Шалимов согнулся в приступе хохота, Мазуров держался за сердце. Астафьев же обхватил руками больное плечо и только постанывал от смеха, опасаясь, что разойдутся швы. Подошедший Мысин с удивлением рассматривал всех, неуверенно улыбаясь.

- Вы чего это? - спросил он.

- Да, ребята, - сквозь смех сказал Паша Зудов. - Так работать нельзя. Мало того, что все покалечились, так еще и водку пить разучились. А в нашем деле без этого невозможно. Теперь долго придется по новой тренироваться.

В это время со стороны улицы раздался звук клаксона; обернувшись, оперативники увидели знакомый синий "уазик" и шофера, того самого Володю, уже получившего кличку Рыбак, который призывно махал и рукой похлопывал себя по погонам.

- Начальство вызывает, - "перевел" Зудов.

- Ну вот, считай, выходной пропал, - развел руками Колодников. - Давайте, мужики, выздоравливайте быстрей. А то крутимся одни как белки в колесе! Пошли, Паша. Опять без нас обойтись не могут. Какие уж тут тренировки, скоро, на хрен, действительно минералку от водки не отличим.

Они шли к машине, а всем оставшимся на скамейке нестерпимо захотелось быть рядом с ними, хотя уходящих оперов впереди неизбежно ждало чье-то горе, кровь, смерть... Но такая уж это странная порода людей - менты.