Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Опять Соколовский? — грохнул по столу кулаком Игнатьев. — Я больше не хочу ничего о нем слышать!

— Поверьте, это очень важно! Мы проанализировали иски и заметили, что к ним имела доступ ваша помощница Яна. Которую загадочно убили, и притом рядом с гостиницей, где живет Соколовский.

— Дальше.

— У нашей службы безопасности есть опасение, что она могла передать Соколовскому не только информацию о миноритариях, но и информацию гораздо более щекотливую.

— Могла?! Или передала? — Игнатьев поднял на юриста тяжелый взгляд.

— Мы еще должны проверить.

— Так проверяйте! Какого хрена ты ко мне притащился, если ничего толком не знаешь? Пошел вон!

Подумав в тишине, Игнатьев потянулся к телефону и набрал номер:

— Узнаешь меня? Вот и пришло твое время. Садись в машину и приезжай, куда я сейчас скажу.

Через час Королев сел в машину Игнатьева на пустынной набережной.

— Ну что, Данила? Помнится, я говорил, что у меня найдется для вас дело, — произнес Игнатьев, мрачно глядя в лицо Королеву.

— Было такое.

— Дело нашлось. Хорошо оплачиваемое дело. Справишься?

— Для начала скажите, что от меня нужно.

— Нужно убрать одного человека, — с плохо скрываемым бешенством сказал Игнатьев. — Одного плохого человека.

Он достал из кармана фотографию и протянул Дане. Тот взял фото и повернул так, чтобы свет близкого фонаря осветил лицо. С фотографии на него смотрел Игорь Владимирович Соколовский.

— Номер сбит. — Игнатьев протянул Королеву пистолет. Потом подал пакет, завернутый в полиэтилен: — Здесь аванс.

Даня сидел, глядя на оружие и деньги. Потом молча протянул руку и взял.

— Привет. Можно к тебе? — Катя заглянула в палату.

— Хорошо, что ты приехала. Нам есть что с тобой обсудить, — ответила Вика. — Садись.

— Если честно, то я ненадолго.

— У нас непростой разговор, — сказала Вика.

— Ну… Знаешь, я решила, что пусть как раз будет все просто. Я ведь тоже много думала. Я знаю, что ты и Игорь… Я вижу, как вы относитесь друг к другу. И знаю, как отношусь к нему я, так что… — Катя неловко улыбнулась. — Я решила, что пусть будет, как будет. Как само сложится. Не могу больше ни о чем париться.

— То есть… тебе не важно?

— Наоборот. Мне очень важно. Но… по-моему, сколько бы мы ни старались, мы не можем ни на что повлиять. Все уже как-то решено, мы просто пока этого не понимаем.

В палату вошел врач, кивнул Кате и посмотрел на Вику:

— Здравствуйте, девушки! Как вы, Виктория Сергеевна?

— Я пойду, — поднялась было Катя, но Вика ее остановила:

— Подожди. Мы не договорили.

— Я ненадолго, — улыбнулся врач. — Просто пришел порадовать. Рана чистая. Инфекции нет. И главное, что плод не задет — это особенно радует.

— Плод? — Вика уставилась на врача.

— Да. В смысле… ну… ребенок.

— Какой ребенок? — Ошарашенная, Вика стала приподниматься на кровати.

— Ты беременна? — спросила Катя.

— А вы что? Не знали? — смутился врач. — Ну, значит, я вам вместо одной хорошей новости сразу две принес. Вы общайтесь, а я еще попозже загляну. Все обсудим.

— А какой срок? — спохватилась Вика, когда врач уже открыл дверь.

— Шесть недель минимум.

Врач еще раз ободряюще улыбнулся и вышел. Вика лежала, глядя прямо перед собой, потом повернула голову к Кате и улыбнулась через силу:

— Вот все и сложилось.

Вика сидела на кровати и смотрела перед собой. Более непонятного ощущения себя у нее еще не было в жизни. Радоваться ребенку? Но ведь для этого очень многое нужно понять… Господи, неужели нельзя быть просто счастливой, неужели для этого нужно что-то понимать, ощущать…

Дверь палаты распахнулась, и с привычной деловитостью вошел лечащий врач, внимательный и добрый. Но даже он не мог помочь.

— Доброе утро! Как себя чувствует наша будущая мама?

— Нормально. — Вика посмотрела на доктора так, что обычная благожелательная улыбка сошла с его лица.

— Никаких жалоб нет? — на всякий случай спросил доктор.

— Скажите, вы могли ошибиться в сроке беременности? Может, не шесть недель? Меньше?

Врач понимающе улыбнулся, взял стул за спинку, поставил рядом с Викой и уселся на него.

— Со сроком все совершенно точно, — сказал врач, потом внимательно посмотрел Вике в глаза: — Простите, если лезу не в свое дело — я так понимаю, есть сомнения по поводу отцовства?

— Теперь точно нет, — покачала Вика головой.

В дверь постучали, и тут же в проеме появилось улыбающееся лицо Соколовского: