Николай Леонов - Улики горят синим пламенем

– А блондинчика того потом тоже замочили? За что?

И снова Демьян довольно искренне, во всяком случае, так показалось сыщику, возмутился:

– Не, начальник, ты мне чужого не шей! С меня и моего хватит. Блондинчика я тогда в первый и последний раз видел.

– А абреков?

Демьян замялся:

– Этих встречал. Они возле нашей стрелковой базы крутились. Ростик говорил, они там какой-то подвал арендуют.

У Гурова щелкнуло в мозгу. Подвал – Элеонора – абреки Мурада. Не факт, к тому же с Демьяном надо было прояснить до конца.

– А на бабу заказа не было? Блондинку. Ну, типа: в мешок – и в тихое место, – спросил Гуров.

Демьян наморщил лоб, похоже было – пытался вспомнить.

– Нет, начальник, про бабу базара не было. Мужиков – куча. И в мешки совали, и мешки на голову надевали, и в лес вывозили, и прессовали – всякое было. А бабы не было. Ни блондинки, ни брюнетки, это рупь за сто. Я бы по-любому в курсе был. В обход меня пацаны команды не получали.

В рассказе криминального авторитета Гурова насторожил один момент.

– Слушай, Демьян, – сказал полковник, – а с какой радости на вашей базе Мурадовы абреки подвал арендовали? Может, они там бомбу спрятали, а вам отвечать.

Тут Демьян взял паузу подольше. Ответ требовал осмысления, а ворочать мозгами он не привык.

– Так ведь база-то не наша была, а шефа, – сообщил он. – Шеф и оружие доставал – «глоки», «калаши». А Мурадовых абреков с базы гнать не велели, чтобы не насторожить раньше времени. Особняк-то Мурадов там, неподалеку стоит. В лесу.

По всему выходило одно из двух: или шеф – это Мурад, или шеф Мурада в скором времени замочить собирается.

Информации набиралось столько, что ей было впору торговать. Но вся она проходила по категории «оперативные домыслы» или «детективные истории». К делу не подошьешь, на хлеб не намажешь. Надо было ехать дальше.

Чтобы попасть к Мураду Джавдетову, Гурову пришлось долго ждать у ворот особняка. Появление полковника вызвало на объекте суету и беготню. Он это понял, даже не заглядывая за высокий забор. Ему было приятно внести некоторое оживление в застойную жизнь его обитателей. А то сидят, как пауки в темном затхлом углу, интриги плетут.

Наконец ворота открылись, из них вышел горбоносый усатый джигит и постучал в заднее стекло машины сыщика. Судя по описанию Крячко, это явно был один из похитителей Элеоноры.

– Давай открывай, я с тобой поеду, – нахально заявил он. – Иначе не пустят, одному нельзя.

Гуров хамства не любил, но стерпел. Как говорится, в чужой монастырь со своим опиумом для народа не ходят.

Он открыл переднюю дверь. Сажать такого бандита у себя за спиной – то же, что искать дурака среди банкиров или, скажем, зубных техников.

Абрек что-то недовольно проворчал, но послушно уселся рядом с сыщиком. От ворот вело несколько асфальтированных дорожек, по которым могла проехать машина. Разобраться без провожатого тут и в самом деле было бы непросто.

Повинуясь командам сопровождающего, Гуров довольно быстро добрался до готического особняка. Здание ему понравилось.

Здесь оба вышли из машины и прошли в массивные двери. Интерьер особняка тоже пришелся сыщику по сердцу.

– Ничего домик, со вкусом. Чистенький и уютный, – похвалил он.

Джигит проводил гостя в Рыцарский зал. Здесь, среди доспехов и аквариумов, его с распростертыми объятиями встретил сам хозяин.

– Лэв Иванович, дарагой! Чему обязан такой честью?

От объятий Гуров ловко уклонился, ограничился сухим кивком.

– Я к вам, Мурад Чингизович, по щекотливому делу… – начал он.

Джавдетов замахал руками.

– Э, какой дело, слюшай, дарагой?! Мурад давно делами не занимается! Прахади, прашу! Выпей, не обижай отказом.

И протянул подогретый фужер с коньяком. В другой руке у него был такой же. Запах от напитка исходил умопомрачительный. Гуров принял угощение.

– Ваше здоровье, уважаемый Мурад! – с этими словами сделал глоток.

Он выпил без опасения. Джавдетов не такой дурак, чтобы отравить полковника из милицейского главка прямо у себя дома.

– Твое здоровье, дарагой!

Жестом Мурад пригласил сыщика присесть в кожаное кресло.

– Так что привело тебя в мое скромное жилище? – спросил он.

Гуров не любил, как он часто выражался, «размазывать манную кашу по тарелке», поэтому спросил прямо:

– Что вы знаете про «Бриллиантовый гектар»?

Мурад, казалось, такому вопросу нисколько не удивился. Заложил ногу на ногу, поднес бокал к глазам и принялся рассматривать сквозь коньяк огонь камина.