Александр Кулешов - Рейс продолжается

Действительно, все в порядке. Порошки, как заказали, деньги все.

Собираемся расходиться.

И тут, словно из-под земли, четверо. В руках ножи, велосипедные цепи, лет по восемнадцать им — мальчишки.

— Ты бросай чемодан, — ему говорят, — а ты — портфель, — это мне. — И шагом марш, пока целы!

Представляете картину? Ну, ладно, мне Рокко еще поверит, если я без денег вернусь, ну, а тот как будет отчитываться за пропавший товар?

Мальцы подходят все ближе. Я их знаю. Они опасны, как волки, — могут броситься в любую секунду и пощады не знают, удивительно, что они нас сразу не прикончили, а еще дают возможность уйти. Но могут передумать.

Мы смотрим на них — ножи, цепи, палки, были бы пистолеты, они их давно бы вынули. Тогда мы с моим клиентом смотрим друг на друга. Нам не надо слов, и так поняли.

Он выхватывает из подмышки пистолет, я — из сумочки. Он стреляет быстро-быстро и точно. Раз, два, три. Я тоже стреляю и тоже точно. Тоже три раза.

Только он укладывает троих, я — одного. Чувствуется, у него это не впервые. Он быстро подбегает к ним, убеждается, что со всеми четырьмя покончено, делает мне прощальный знак рукой и исчезает в ночи.

Я еще некоторое время стою неподвижно, потом подхожу к «моему» и смотрю на него.

Он, наверное, самый молодой из них — не больше семнадцати. А сейчас, когда он вот так лежит на спине, раскинув руки, словно загорает на пляже, и удивленно смотрит в звездное небо, так вообще выглядит мальчиком. Чистое лицо, ни морщин, ни царапин, ни шрамов, большие светлые глаза, длинные ресницы, удивленный взгляд.

Вот этот взгляд мне больше всего и запомнился.

Чему он удивляется: что в него стреляли, что его не испугались — двое, да к тому же одна женщина, против четверых, что не выполнили их приказа?

Или что можно умереть от пули в семнадцать лет? На грязном ночном пустыре? Ничего не повидав, ничего не успев?

Я спрятала пистолет в сумочку и ушла.

Реакция пришла потом — тихая такая истерика, дрожь, судорожные рыдания, бормотала чего-то, сама не помню, чего. Это когда я уже рассказывала Рокко обо всем.

Истерику мою он быстро прекратил — надавал пощечин, принес воды. Я успокоилась.

Он снова и снова допрашивал меня, выяснял подробности. Потом озабоченно сказал:

— Выследили. Хорошо, если сами молокососы, они больше не придут. А вот если их подослали, если они только исполнители…

— Но ты понимаешь, — говорю тихо, — что мы их убили, четверых, они же мальчишки.

Он только досадливо поморщился.

— Ну, и правильно сделали. Не велика потеря. Да, жаль меня не было. Я б одного в живых оставил, уж он бы мне все выложил (посмотрели бы вы в этот момент, какие у Рокко были глаза — да ему бы любой все выложил!). Но пустырь закрываем. Вообще весь этот район… Там больше коммерцией заниматься нельзя.

«Нельзя заниматься коммерцией»! Вот так я убила человека.

Ну, а теперь об этом деле.

Это было великолепное дело! Все-таки, Рокко — голова, даже две, три. Потому что трудно, имея лишь одну голову, так все обдумывать, предусматривать, предвидеть. С такой головой ему не контрабандой заниматься, а руководить крупнейшей промышленной корпорацией или банком. Быть президентом, генеральным директором — вот кем ему быть!

Впрочем, большой разницы нет. Ну, какая разница между какой-нибудь большой компанией и преступным синдикатом? Да никакой. И там и там идет грабеж, только в первом случае с тайным нарушением закона, а во втором — с явным.

Короче говоря, его идея с «фирмой» великолепна. За это недолгое время мы заработали, я, например, — больше, чем за всю предшествующую жизнь. Конечно, риск есть — а где его нет? В общем, поработаем еще немного — и на покой (впрочем, покойницей меня сделает и гораздо скорее мое «зелье», теперь я колюсь уже два раза в день).

Так вот, эту последнюю операцию мы провели блестяще. Такую громадную партию товара доставили без сучка и задоринки. Заработали кучу денег, везем поставщику гонорар и с него получим еще, дай бог.

Решили съездить на Гаваи, немного отдохнуть. Право же, мы это заслужили.

Странная у нас команда. Вот поедем в какой-нибудь тихий гавайский городок. Остановимся в лучшем отеле. Будем валяться на пляже, купаться, по вечерам проводить время в барах и казино.

И никаких романов, романтических или хоть физических отношений. У Ру, по-моему, одно в голове — разбогатеть и доказать своим родителям и этому недоделанному жениху свою самостоятельность и везучесть. Еще она любит приключения, прямо мечтает о приключениях, отнюдь не амурных.