Василий Добрынин - Что такое ППС? (Хроника смутного времени)

— Фу, блин! Есть такой у меня, дружбан — тоже виски любит!

— Ты вкусы мои переделать приехал?

— Вкусы? Да нет уж, не вкусы! Я жизнь обсудить приехал, Потемкин! Чего ты хочешь? Какого тебе, блин, неймется? Лезешь, куда не просят! Ты кто — прокурор? Бывший опер — охранник! Так занимайся охраной, руководи — у тебя целый взвод. Или ты — я не очень тебя понимаю — чего-нибудь хочешь?

«Так и думал, дружище, спасибо! Виски — ну, значит — он! — отметил в уме Потемкин, — Спасибо!». «Виталик!» — отметил он, и сказал:

— Нет, от тебя — ничего не хочу!

— А от кого?

— Из тех, за кого волнуешься — ни от кого не хочу.

— Потемкин, скажи, — это точно?

— Что именно?

— Ну, ты же нам перегадил малину?

— О малине я думал меньше всего…

— Я денег бы дал, понимаешь? Мы ведь не чужие, чего там… я дам. И нам бы спокойно, и у тебя — копейка… Ты что — боишься? Да знаю тебя — не боишься…

— Послушай, — ответил Потемкин, — езжай и забудь обо мне! Я не сдам, это правда. Работали вместе, а прошлое — дело святое! А не хочу, ты пойми, потому, что я знаю, чем кончится. И не хочу так кончить! А ты — это дело твое!

— Плохо кончу? Ты что — ребенок? Ты не понимаешь? Потемкин — знаешь ты слишком много! И — у нас за спиной... Что делать?

— Я — много знаю? Не строй иллюзий — не только я.

— Ты кому-то накапал?

— Нет, не капал. Но, — твой напарник — раз. «Красный», «Синий» твои, — это два. И еще кто-то есть. Они знают! Что, этого мало?

— Вот это — мои проблемы. Что делать с тобой — вот чего я не знаю! Ты догоняешь? «Бабки» — проще всего. Чтобы ты «ничего не знал». И мы разойдемся, и все спокойны. А ты — доволен!

— И ты?

— Ну, конечно, и я!

— Да не так это, Славик...

— А как?

— Ты уже стартовал. У тебя хорошо получилось, чему я не рад. Ты назад уже не повернешь. Ты влип! Не понял? А я не хочу начинать, чтобы быть потом в твоей шкуре!

— Не рад? Ты не рад за меня? Ничего себе, блин!

— Тупик — это слабо сказано, Славик! Бежишь ты легко, в волчью яму! Во-первых, ты можешь нарваться, — убьют... Ну, дай бог, не убьют: ты «рога по-другому «вмочишь»! Приехал ко мне — ты уже вмочил! Прокололся. Случайно, конечно, — из-за того, что в «Тантале» вьетнамцами занялся я. Но — тем не менее…

— Да, вот если б не ты, ит-тих-ю…

— А ты что — один? Ты и сам, вдруг, окажешься лишним! Свои уберут. Вот я и не рад, что тебе повезло. А помочь тебе, жаль, не могу.

— Ты нормальный, Потемкин?! Переживаешь. О ком? Обо мне? О себе подумай! Ты же на волоске висишь! У тебя в чердаке порядок? Чем помочь! Обо мне он подумал! «Дурак!» — сдержался и не добавил он вслух…

— Ву-ух, Потемкин, убьешь ты меня. Может быть… Да чего ты пугаешь? А ты не пугай, ничего не докажешь! Я не светился. При чем тут вообще я? А засветился б — «цветные» ни в жизнь на меня не покажут. Они «не узнают» меня! Ну и, чем тебе крыть? Да — нечем! Таможня их ловит! Их это происки! С них и спросите. Где деньги? А я почем знаю? Таможня ловила — она и ответит, где деньги! Ведь так? Ты ж опер, ты знаешь, что так!

— Это так, — согласился Потемкин.

— Ну, так и вот! — рассмеялся Славик.

— А ты, — возразил Потемкин, — скажи-ка мне, Слава — с таможни: Андрей, Валера, Олежек, Серега, — всех я не назову — но скажи, это кто? Друзья?

— Ну-у, — кивнул Славик.

— А ты предаешь их!

— Тебе, что ли? Т-тих-твою но…

— А это не важно! Но, Слав, — это так?

— Мне плевать!

— На всех? Там есть и друзья…

— По фигу!

— Слав, это круто! Но, так плевать — это разве не повод, чтоб плохо кончить?

Задавив в себе то, что хотел бы сказать, Славик, сквозь зубы выдохнул и отвернулся.

— Уверенность, — хорошо! — спокойно заметил Потемкин, — Но то, что я вижу в тебе — это другое, Слава. Это — самоуверенность!

— А ты, — огрызнулся Славик: — знаешь ли, кто за мной? За кем все это дело стоит, Потемкин?

— Я знаю о ком ты… — Потемкин с торпеды взял «Мальборо», протянул Славику, и вытянул сигарету себе.

Тот машинально подал огоньку, прикурил и откинулся к боковому стеклу:

— А откуда? Ты шутишь? Не ошибаешься ты, Потемкин?

— Допускал, что могу ошибаться, да ты меня сам убедил.

— Я?! Когда?

— Только что, Слав, только что.

— Ну, блин, анекдот какой-то!

— Нет, это не анекдот. И ты, Слава, не обольщайся. Ты намекаешь мне на человека — да, есть такой. Могучий, крутой человек! Но о тебе он — ни сном, ни духом. Блеф это, Слава! Выдумка мелкой сошки — шестерки его! — понимал ли Славик, о ком говорит Потемкин? — Могучесть та, — продолжал Потемкин, — даже если и будет знать тебя по фамилии, то в тот же день, как ты влипнешь, забудет. Ты разгоняешься — чтобы расквасить лоб!