Линда Фэйрстайн - Мертвецкая

— Пока она к нему не вернулась?

— Точно. Как раз на Валентинов день.

— Сердечки, цветочки. И с тех пор они жили долго и счастливо?

— Восемь месяцев. — Я развернулась в кресле и, взглянув на экран, жестом попросила Майка прибавить звук. Журналистка продолжала свой рассказ, ей на ресницы падал снег, и я вдруг подумала, что снег, несомненно, заметает и мой джип, припаркованный около здания. В нижнем правом углу экрана появилась фотография Ивана Краловица, мужа Лолы.

— Сейчас мы сделаем короткий перерыв, — сказала корреспондент, намекая на рекламную паузу. — Затем вы увидите драматические кадры, которые привели к аресту мистера Краловица.

Майк снова отключил звук.

— Прошло восемь месяцев, и что дальше? На второй раз вы посадили его в тюрьму?

— Нет. Она даже не намекнула мне, что он натворил. Позвонила в прошлом году, в октябре, и спросила, как получить охранный приказ. Я подмазала суд по семейным делам, добилась, чтобы дело ускорили, но тут она заявила, что сняла квартиру на Риверсайд-драйв, переехала в новый кабинет за территорией университета и уладила свои проблемы с Иваном Грозным.

— Только не разочаровывай меня, Куп! Скажи, что он достоин своего имени.

— Еще как достоин. В январе этого года он порезал ее штопором во время романтического ужина вдвоем. Видимо, принял ее за прекрасное бургундское. Распорол ей руку до локтя, а потом сам же привез в больницу Святого Луки. Ей наложили двадцать семь швов.

— Они были вместе всего один вечер?

— Нет, месяцем раньше он уговорил ее приехать на праздники. Временное примирение.

Чэпмен покачал головой:

— Да, кажется, большинство несчастных случаев происходит рядом с домом. Но на этот-то раз вы прижали ему хвост?

— Нет. Лола опять отказалась возбуждать дело против мужа. Иван стоял у ее постели, и она заявила врачам «скорой», что сама виновата. Я узнала об этом через университет, притащила ее к себе в кабинет, но она наотрез отказалась сотрудничать. Сказала, что, если я арестую мужа, она все равно не расскажет на суде правду. Потом заверила меня, что извлекла урок из попытки воссоединения и больше не желает иметь с ним ничего общего.

— Похоже, он не понял.

— Он то преследовал Лолу, то нет. В результате весной она спряталась в Нью-Джерси, в доме сестры. Она периодически звонила: или после угроз Ивана, или когда ей казалось, что ее преследуют. Сестра, испугавшись за собственную безопасность, притащила Лолу к местным прокурорам.

— Давай вернемся к пленке, — предложил Майк, развернул мое кресло к телевизору и, нажав кнопку на пульте, снова включил звук. Шла запись. Журналистка за кадром комментировала происходящее. Показывали тот же загородный дом, только чуть раньше.

«…На обочине дороги вы видите белый автофургон службы доставки. Двое мужчин с коробками вина в руках поднимаются по ступеням. Это дом сестры мисс Дакоты. Мисс Дакота открывает дверь и выходит на крыльцо. Мужчины ставят коробки на землю. Тот, что слева, протягивает ей квитанцию. Мисс Дакота наклоняется, чтобы расписаться за подарочные бутылки, и в этот момент мужчина, стоящий справа — вот он, — выхватывает из-под куртки револьвер и производит пять выстрелов в упор».

Я подалась вперед и снова увидела, как Лола хватается за грудь и пятится назад. Ее глаза на мгновение расширяются, будто смотрят прямо в камеру, потом закрываются. Она падает на землю, и на чистый вчерашний снег течет кровь.

Затем камера, которую держит третий сообщник, сидящий в фургоне, дала крупный план и, судя по всему, выскользнула у него из рук.

«После того, как сегодня в полдень убийцы показали запись Ивану Краловицу в его офисе и полицейский департамент города Саммита сообщил о смерти мисс Дакоты телеграфным агентствам, они получили вознаграждение в виде ста тысяч долларов наличными».

На экране снова появилась окоченевшая журналистка и завершила свой рассказ:

— К несчастью для Краловица, киллеры, нанятые им для убийства бросившей его жены, оказались тайными агентами окружного шерифа Нью-Джерси. Они имитировали убийство с участием предполагаемой жертвы.

Снова включили запись, и на экране появилась якобы убитая Дакота. Она сидела, прислонившись к парадной двери дома, улыбалась в камеры и снимала куртку, под которой оказались пакетики с «кровью», так убедительно лопавшиеся секунды назад.

— Мы собрались здесь, Хью, в надежде, что эта храбрая женщина расскажет нам, как она себя чувствует после всего происшедшего. Ей пришлось предпринять решительные шаги, чтобы положить конец годам насилия в семье и отдать под суд мужчину, желавшего убить ее. Однако, согласно нашим источникам, сегодня днем после ареста Краловица она уехала и до сих пор не возвращалась. — Корреспондент взглянула на свои заметки и прочла комментарий местного прокурора. — Тем не менее окружной прокурор просит нас выразить благодарность окружному шерифу за его «новаторский план, положивший конец царству террора Ивана, что прокуроры Пола Баттальи и нью-йоркского полицейского департамента на той стороне Гудзона были не в состоянии сделать два года». Возвращаясь в студию…